Все разбойники, как один, уставились на Годфри.
– Кажется, вы забыли про даму! А если за нами погоня?
От злости он готов был всех растерзать.
Хаймо ничего не сказал, но было в его взгляде что-то такое, отчего Годфри снизил тон.
– Можно объехать, – проговорил он, но это уже не был приказ.
– Потратим много времени, а зачем? – покачал головой Хаймо. – Нет, сэр Годфри, мы сейчас поедим, а потом испытаем голубок. Почему бы вам тоже не поразвлечься с дамой?
От его голодного взгляда у нее пересохло во рту и сердце чуть не выскочило из груди. Одно препятствие, мешавшее ему взять ее, перестало существовать.
Бродяги тотчас заспорили, кому первому достанутся шлюхи, а те расцветали на глазах, ощущая себя уже дорогостоящими куртизанками. Для них было в новинку получать деньги за то, что они с малолетства делали за так или за миску похлебки.
– Я первый, – объявил Хаймо, раздуваясь от важности, – на то я и вожак, со мной Джек, потому что он их сюда привел.
Никто не стал возражать, зная, что всем достанется, а пока почему бы не выпить и не закусить?
Хаймо и Джек, на ходу начав раздеваться, потащили хихикающих проституток за деревья неподалеку. И почти тотчас Джоанна услышала, как они фыркают и стонут.
Не говоря ни слова, Годфри показал ей, где сесть на траву, дал хлеба и сыра. Джоанна жевала, не чувствуя вкуса еды, и лишь старалась делать это как можно медленнее, а сама ждала, когда же Годфри швырнет ее в кусты.
Весь день Ричард Кингслир не приходил в себя. Он то дрожал от холода, то сбрасывал с себя попону, которой его укрывали. С помощью мальчишек Мэг сняла с него все снаряжение и всю одежду, оставив только рубашку и штаны.
Она постоянно меняла ему холодные тряпки на лбу, под мышками и в паху и давала пить настой из коры ивы.
Один раз ей пришлось звать мальчишек, чтобы удержать Ричарда, решившею искупаться в реке, чтобы охладить пышущее жаром тело. Мэг время от времени осматривала рану, боясь непоправимых изменений, да и пульс у него был такой, что страшно было считать.
Ближе к вечеру он сильно пропотел, и старуха с облегчением вздохнула.
– Будет жить, – объявила она Тиму и Эрику.
Они сняли с него рубашку и просушили ее над костром, а барон после этого спокойно проспал всю ночь.
Утром он проснулся от мучительной жажды и отвратительного вкуса во рту. Он был еще очень слаб, хотя и чувствовал себя лучше, чем два дня назад, и сразу же попросил принести ему воды из реки, а потом еще воды, чтобы смыть с себя пот.
Пока он ел жареного кролика, пойманного Тимом, мальчики рассказали ему, что он чуть не умер.
– Мы отвезем вас в ближайший монастырь, милорд, – предложила Мэг. – Надо вам еще полечиться.
Не успела она досказать, как он замотал головой, чем нисколько ее не удивил.
– Нет. Мы уже потеряли один день, и только Бог знает, как там леди Джоанна. Мэг, я опять у тебя в долгу, но мне надо ехать. Эрик, седлай Демона.
Через полчаса они поскакали дальше, а Мэг потрусила обратно в Уиллоуби.
Около переправы они оказались как раз, когда вода начала прибывать и невзрачный ручеек на глазах превращался в мощный поток. Оставалось только ждать.
Ричард изводил себя, представляя, как золотоволосый рыцарь срывает с Джоанны платье и любуется ее наготой, которая принадлежит только ему. Он знал, что Джоанна будет сопротивляться, и Годфри придется избить ее или приставить к горлу нож, чтобы она подчинилась ему. От этих мыслей он готов был пустить коня вплавь и вручить свою судьбу Богу. Но верх брал здравый смысл, не пускавший его на верную смерть в бухте, которая унесла богатства Англии вместе с везшими их доверенными людьми короля Иоанна. Нет, лучше придумать мучительную казнь для похитителя Джоанны и его шайки.
– Мы не можем ждать, – сказал Ричард. Далеко тут в объезд?
Джоанна с ужасом смотрела, как Годфри пьет крепкое вино, от которого багровеют его щеки и в глазах загорается дьявольский огонь.
Когда он вытирал о тунику нож, Джоанна с испугом и недоумением подумала, неужели этот человек с диким взглядом и есть тот самый золотоволосый ангел, пленивший ее учтивым обхождением в Виндзоре. Сейчас его волосы висели грязными прядями, а вонь от него была такая (из-за похоти, что ли?), что ей хотелось зажать нос.
– Теперь, леди Джоанна, я думаю, нам пора прогуляться вон за те деревья.
И он махнул ножом.
– Нет.
