— Белли, ты выглядишь изумительно, — тихо проговорил он. — Я — самый счастливый человек в мире.
На миг у Изабель мелькнула мысль, что он смеется над ней. Как бы то ни было, ей необходимо было поговорить с Джоном наедине и дать ему возможность отказаться от решения, которое он готов был принять под напором родственников.
— Ваша светлость, могу ли я…
— После того, что произошло между нами, нет необходимости в таком формальном обращении, — прервал ее Джон, понизив голос так, чтобы его слышала только Изабель.
Девушка густо покраснела.
Джон коснулся ее щеки ладонью:
— Ты так пылаешь, что можно обжечься.
Изабель быстро оглядела собравшихся:
— Мне нужно переговорить с вами наедине, прежде чем мы подпишем брачный контракт.
Джон кивнул в знак согласия.
— Мы скоро вернемся, — сказал он остальным и, сделав знак Изабель, прибавил: — Пойдем в кабинет твоего брата.
В молчании Изабель прошла в конец коридора вместе с Джоном, каждой клеточкой ощущая его присутствие за своей спиной.
Когда они вошли в кабинет, Джон закрыл дверь и передвинул кресло от камина к столу. Усевшись в кресло ее брата, он предоставил ей второе — так, будто она была гостем или просителем. Это не ускользнуло от Изабель.
Девушка сложила руки на коленях и опустила взгляд, боясь утратить мужество.
— Видите ли, вам вовсе не обязательно жениться на мне.
— Ты отказываешь мне?.. — спросил Джон.
Изабель бросила на него выразительный взгляд и поправилась:
— Я просто даю вам возможность забыть об этой нелепой идее.
— Почему ты считаешь ее нелепой?
— Мы едва знаем друг друга…
Джон улыбнулся:
— У нас еще все впереди. Что тебя интересует? Ты можешь задать мне любые вопросы. Спрашивай, я отвечу.
— Где мы будем жить? — спросила она, ясно давая понять своим тоном, что ей не нравится Лондон.
— Где ты захочешь, — невозмутимо ответил Джон.
«Что ж, попробуем по-другому».
— Я предпочитаю Стратфорд. Лондон мне не нравится, — заявила Изабель.
— Значит, большую часть года мы будем проводить в Стратфорде, — легко уступая ей, ответил Джон.
Господи, подумала Изабель. Никогда еще ей не приходилось видеть герцога таким уступчивым и умиротворенным.
— Тебя заботит что-то еще? — спросил Джон.
— Я хочу, чтобы у нас был полон дом детей, — ответила девушка.
— Я тоже, любовь моя.
— Вам вовсе не обязательно называть меня «любовь моя», когда мы наедине. — Изабель рассердило это обращение. Ей казалось, что он насмехается над ней. — Как вам известно, я глубоко религиозна. Я намереваюсь назвать своих дочерей в честь семи добродетелей.
— И каковы же имена семи добродетелей? — поинтересовался Джон. Он хотел было добавить «любовь моя», но сдержался.
Изабель удивленно взглянула на него: она и не подозревала, что Джон так несведущ в религии.
— Вера, Надежда, Умеренность, Справедлив вость, Стойкость, Милосердие, Благоразумие.
Джон поднял брови:
— Умеренность Сен-Жермен?
Изабель одарила Джона самой обаятельной из своих улыбок и кивнула. Она думала, что это заставит Джона передумать, однако же следующее его замечание застало ее врасплох.
— Я подвержен всем семи смертным грехам, в особенности же лени, — с совершенно серьезным видом заявил он, — и хотел бы в их честь назвать наших сыновей.
Изабель недоверчиво посмотрела на него:
— Ленивец Сен-Жермен?
— Чудесно звучит, верно? — заметил Джон, но, не удержавшись, засмеялся: — Я только дразню тебя, Белли. Может быть, тебя беспокоит что-то еще?..
Изабель покачала головой.
— У меня нет опыта в таких делах, а потому я не знаю, что спрашивать.
— Понимаю, — кивнул Джон. — А список гостей ты уже подготовила?
— Я его оставила здесь, — Изабель потянулась через стол и, взяв список, составленный этим вечером, передала его Джону.
Тот развернул аккуратно свернутый листок и почти тут же перевел взгляд на Изабель:
— Но ты написала здесь только три имени: Майлз, Пебблс и Джунипер.
— Это единственные близкие мне люди, — объяснила девушка.
— А как же твоя мачеха и сводные сестры?
— Я никогда не считала их своей семьей…
— Почему?
Изабель опустила глаза, уверенная, что во взгляде Джона прочтет жалость.
— Они никогда не считали меня членом своей семьи.
— Однако нужно пригласить Дельфинию и ее дочерей, — сказал Джон.
— Да, наверное, если таково ваше решение, — уступила девушка. — Только в церкви пусть они сидят на стороне жениха.
Джон расхохотался. Изабель тоже улыбнулась, поняв, как по-детски глупо прозвучали ее слова.
— Майлз к тому времени может еще не вернуться, — глядя на список, проговорил Джон. — Пебблс — твой дворецкий. А кто такая миссис Джунипер?
— Джунипер была моей няней до того дня, как умер отец, — объяснила Изабель. — Я считаю ее членом моей семьи.
— Сколько же лет тебе было, когда умер твой отец?
— Десять.
Джон сдвинул брови:
— Почему же Джунипер покинула тебя? Ведь тогда она была нужна тебе больше всего…
— Дельфиния сказала, что уволила Джунипер потому, что та пила холодный чай. Какая разница, горячий пьешь чай или холодный? На самом деле Джунипер выгнали потому, что она любила меня и презирала моих сводных сестер, — ответила Изабель.
Джон попытался сдержать улыбку, но ему это не удалось:
— Дорогая моя, «холодный чай» — так иносказательно называют бренди. Должно быть, Джунипер любила выпить.
— Может быть, нам пригласить Джунипер нянькой к нашим собственным детям? — спросила Изабель. — Я уверена, она будет рада жить с нами!
— Я подумаю об этом.
— Поскольку Майлза скорее всего не будет, я хотела бы, чтобы к алтарю меня вел мистер Пебблс, — сказала Изабель, хотя и знала, что на это Джон не согласится.
— Этого я не могу позволить, — нахмурился Джон. — Пебблс — слуга, и его присутствие у алтаря опозорит нас на всю Англию!
— Пебблс — член моей семьи, — возразила Изабель.
