этих негодяев. Я оставляю здесь вместо себя Джеми, но только не создавай ему лишних трудностей.
– Я? – с легкой грустью усмехнулась Бригитта. – Разве я способна причинить беспокойство хоть кому- нибудь?
Йен наклонился и своей сильной рукой привлек её к себе. Его губы коснулись ее рта.
– У тебя есть склонность к этому, так что не заблуждайся на свой счет.
Неделю спустя Бригитта сидела одна в своей комнате. Даб хорошенько наелся и теперь сладко дремал у ее мягкой груди. Она улыбнулась ему и погладила его, сонного, по щеке. «А от Йена все нет никаких вестей, – в сотый раз подумала она. – К этому времени он должен был уже приехать в Эдинбург. Господи, – вознесла она молчаливую молитву, – не сделай меня вдовой».
– Я могу чем-то помочь? – прервала размышления своей кузины впорхнувшая в комнату Сприн.
– Отчего же, можешь в следующий раз дать Дабу грудь, когда он проголодается.
– О! Даб, пожалуй, с голоду умрет у моей груди. – Сприн уселась на стул рядом с креслом Бригитты. – Как славно, что ты не доставляешь никаких хлопот, пока мой муж управляет замком.
– Что ты имеешь в виду? – с отсутствующим видом спросила Бригитта.
– Ну как же! Йен едва не убил Перси, когда ты сбежала, – ответила Сприн. – А уж Джеми он убьет без всякого сомнения. Я бы не хотела остаться вдовой.
– Я как раз подумала о том же самом, – грустно улыбнулась хозяйка Данриджа.
– Что?..
– Мне тоже не улыбается остаться вдовой, а от Йена все нет никаких известий.
– Я уверена, что все будет хорошо, – ободряюще сказала Сприн. – Когда Даб уснет, почему бы тебе не прокатиться к озеру вместе с Глендой?
– Джеми не разрешит.
– Это недалеко, здесь у нас все хорошо охраняется, – возразила Сприн. – Ты ведь графиня Данридж, не так ли?
– Ну да, кузина, – грустно усмехнулась Бригитта. – Кто осмелится перечить графине в ее собственном доме?
Уложив ребенка спать, Бригитта переоделась в старую юбку и блузу и накинула сверху свой самый потрепанный плащ. Спускаясь по лестнице в вестибюль, она услышала сердитый голос Мойры. Потом появилась и сама экономка, сопровождаемая Глендой и Хитрецом.
– Я уже говорила тебе, – выговаривала Мойра девочке, – лучше приходи сразу, как только я тебя позову. Отец Каплан ждет тебя в библиотеке.
– А я не слышала, что ты меня зовешь, – горячо оправдывалась Гленда.
– Не лги мне, испорченное дитя. Это самый страшный грех.
– Я и не лгу, – возразила Гленда. – А можно, Хитрец тоже будет заниматься?
– Нет! – твердо ответила Мойра. – Он бросается на гусиные перья, заточенные для письма, и рвет зубами пергамент.
Едва Бригитта сошла по лестнице, как Гленда бросилась к ней.
– Можно, Хитрец будет заниматься со мной? Ему это тоже нужно.
Бригитта перевела взгляд с Гленды на Мойру, но нахмуренный взгляд экономки оборвал смех, готовый вырваться из ее горла.
– Мойра сказала «нет».
– Но вы же графиня, – заспорила Гленда, – а она ваша служанка. Вы имеете право приказывать.
Глаза Мойры гневно сверкнули, и, неловко поежившись под неколебимым взглядом этой женщины, Бригитта мудро решила избежать разногласий.
– Я, конечно, графиня, – дипломатично ответила она, – но ведь графа в данный момент дома нет.
– Если дяди Йена здесь нет, – рассудила Гленда, – значит, командуете вы.
– Дядя Йен оставил вместо себя Джеми, – возразила Бригитта.
– Пусть Джеми скажет Мойре, что Хитрец может присутствовать на моих уроках, – упрямо потребовала Гленда.
– Это было бы нехорошо.
– Почему?
– Потому что яйца курицу не учат.
– Я не понимаю.
Бригитта встала перед Глендой на колени, и глаза ее оказались на уровне глаз девочки.
– Мойра – мать Джеми, и он обязан слушаться ее.
– Значит, Мойра управляет Данриджем?! – закричала Гленда.
Бригитта рассмеялась.
– Ну конечно.
