выплачивает до сих пор компенсацию ущерба еврейскому государству и защищает официальную картину Холокоста карательными законами? Не можете же вы утверждать, будто немецкие политики зависят от еврейских пожертвований на избирательную кампанию или что немецкие СМИ находятся под контролем евреев — это просто не так. В связи с процессами нацистских преступников вы утверждали, что пропаганда Холокоста служила цели перевоспитания немецкого народа и особенно немецкой молодёжи. Но это перевоспитание с успехом закончилось самое позднее через 20 лет после войны. Почему же пропаганда Холокоста неуклонно продолжается?
Ф. Брукнер: Ваш вопрос вполне оправдан и заслуживает подробного ответа.
Вспомним сначала, как возникла политическая система ФРГ. После первого этапа т. н. «денацификации», в ходе которой только в американской оккупационной зоне более полумиллиона немцев были осуждены за всевозможные преступления и 122 000 подпали под запрет на профессии, американские оккупационные власти перешли на втором этапе к системе лицензий. Тот, кто хотел получить лицензию на занятие определённой профессией, изучался с помощью анкет и личных допросов специально обученными комиссарами на тот предмет, достоин ли он быть снова включённым в общественную жизнь.
Организацию этой системы взял на себя центр, название которого можно перевести с английского примерно, как «Центр просвечивания», созданный еврейским психиатром по имени Мардохай Леви. Кандидаты должны были сначала закончить 40 неполных предложений. По результатам они делились потом на семь категорий от «чрезвычайно демократических» через «неопределённых» до «явно недемократических». Затем проводился психический анализ: «изучалась семья и социальная среда кандидата в попытке выявить факторы, которые могли повлиять на его политическое и социальное поведение и на развитие его личности».
Точно так же, как требовалась лицензия, чтобы, например, стать учителем или основать фирму, нужна она была и для основания партии или газеты. С помощью этой системы оккупационные власти добивались того, чтобы политика и СМИ в созданном ими вассальном государстве под названием «ФРГ» с самого начала находились в руках людей, на которых можно положиться. Позже эта политическая система самовоспроизводилась. Хотя после предоставления ФРГ формальной независимости возникали и партии, которые не придерживались продиктованных оккупантами правил игры, система заботилась о том, чтобы они не имели ни малейших шансов прийти к власти. Так была запрещена руководимая генерал-майором Отто- Эрнстом Ремером социалистическая имперская партия, которая выступала за нейтральную и воссоединённую Германию. Такая же судьба постигла позже и Компартию Германии.
Cтудент: Но признак истинной демократии в том, что она терпит и радикальные оппозиционные группы, если только те не прибегают к насилию
Ф. Брукнер: Именно этого нет в ФРГ. Её хваленая демократия — просто обман.
Cтудент: Вы судите слишком строго. У граждан всегда есть выбор между ХДС/ХСС, СПГ и СвДП.
Ф. Брукнер: Различия между этими партиями лежат скорее в области фразеологии, чем политики. Ни одно правительство ФРГ, руководимое ХДС/ХСС или СПГ, не сделало ни малейшей попытки проводить не зависимую от США политику. Пример. Осенью 1998 года «правое» правительство Гельмута Коля было заменено правительством двух «левых» и «пацифистских» партий — СПГ и «зелёных». Но уже через несколько месяцев эти странные пацифисты приняли активное участие в преступной бомбовой войне НАТО против Сербии. И правительство ХДС сделало бы то же самое.
В ФРГ быть депутатом бундестага — выгодное дело. Тому, кто сидит в бундестаге, по-царски платят за то, что он ничего не делает (запросы, которые посылает депутат, чтобы создать видимость деятельности, ничего не меняют в политике правительства). Если депутат теряет своё место, он до конца жизни получает хорошую пенсию за то, что однажды сидел в бундестаге и ничего там не делал. Таким образом система создаёт касту паразитов, которые, совершенно независимо от их партийной принадлежности, в подлинном смысле этого слова консервативны, т. е. заинтересованы в сохранении системы.
Самым удачным названием системы ФРГ будет диктатура картеля партий. Кто мог бы сегодня угрожать этому картелю? Посткоммунисты из ПДС? Ничуть. Они давно стали частью системы и их самое сокровенное желание — урвать свою долю от пирога власти. Единственная потенциальная угроза исходит от национальных правых. Но обратите внимание, как истерически реагируют политики и СМИ, если какая-нибудь правая партия проходит в ландтаг, как, например, НДП осенью 2004 года в Саксонии. Конечно, правые в целом пока слабы, не в последнюю очередь, по той причине, что у них нет ярких руководителей, но ситуация может очень быстро измениться, особенно в случае большого экономического кризиса.
Cтудент: Признаков предстоящего кризиса в Германии достаточно, я недавно наблюдал их, когда учился в Берлине. Главные причины этого — безгранично растущая государственная задолженность и глобализация, которая заставляет всё больше фирм перемещать рабочие места за рубеж, что естественно ведёт к росту безработицы.
Ф. Брукнер: С учётом растущей безработицы было бы разумным остановить приток иностранцев и депортировать в их родные страны часть уже живущих в Германии, и начать с долгое время не работающих. Но система этого не может, ей мешают созданные ею же табу, она стала пленницей собственных запретов на мысли. При резком обострении экономического кризиса националистическая партия, которая выступает за депортацию иностранцев, могла бы приобрести очень много голосов.
Cтудентка: И, чтобы помешать этому, правящей касте нужен Холокост? По логике: националистический — значит нацистский, а нацизм ведёт к геноциду?
Ф. Брукнер: Вы правильно поняли. К тому же СМИ заботятся о том, чтобы пропаганда Холокоста продолжалась. Во всех газетах и на всех телеканалах сидят идеологические фанатики, воспитанные самой системой. Непрерывное промывание мозгов, которому немецкий народ, особенно молодёжь, подвергается с 1945 года, вечные стенания о «несравнимой вине немцев», особенно о вине за Холокост, создали у значительной части оболваненного населения безграничное отвращение к «поколению Освенцима». То, что Освенцим никогда не должен повториться, для этих перевоспитанных немцев — постулат веры № 1. Многие из них, получив образование, потом воплощают свои убеждения в жизнь. Они становятся учителями и воспитывают своих учеников в духе «антифашизма» т. е. антипатриотизма, или они выбирают журналистскую карьеру и особенно рьяно сражаются против «фашизма», «нацизма», «расизма» и «правого экстремизма». Так система создала «полицию мыслей» (выражение из романа Джорджа Оруэлла «1984»), которая при малейшем отклонении от политической ортодоксии кричит: «Слово и дело!» Наглядный пример этого — дело Хохмана, о котором я говорил в начале нашего семинара, когда несколько исторически неоспоримых замечаний этого депутата Бундестага вызвали истерику в СМИ. И любой политик, который осмелился бы поддержать Хохмана, моментально сам попал бы под обстрел.
Понимаете теперь, что ФРГ не нужна принадлежащая евреям пресса, чтобы поддерживать истерику вокруг Холокоста и препятствовать любому научному исследованию этого вопроса? К этому добавляется и давление извне, особенно со стороны США. Если бы какой-нибудь федеральный канцлер поставил бы под вопрос Холокост, началась бы такая всемирная травля, по сравнению с которой кампания, развязанная в 1933 году еврейскими организациями в США против только что пришедшего к власти правительства националсоциалистов в Берлине, показалась бы лёгким дуновением ветерка, и сразу же были бы введены массированные экономические санкции против Германии.
Cтудентка: В самом деле, создаётся впечатление, что политическая правящая каста ФРГ попала во внутри- и внешнеполитическую ловушку, из которой нет выхода.
Ф. Брукнер: Именно так. Без Холокоста Германия могла бы стать неуправляемой. Население стало бы с отвращением и презрением относиться к системе, которая более шестидесяти лет возводила беспримерную клевету на свой собственный народ. Были бы окончательно дискредитированы суды, которые на сотнях процессов объявляли Холокост «доказанным», журналисты, интеллектуалы и историки. Практически любую выпущенную после 1945 года книгу по истории можно было бы выбросить в мусорное ведро. Иными словами, для Германии пробил бы нулевой час.
После осуждения ревизиониста Гюнтера Деккерта, который переводил доклад американского специалиста по газовым камерам Фреда Лейхтера на немецкий язык и во время перевода несколько раз смеялся (что, по мнению суда, свидетельствовало о его неуважении к жертвам Холокоста), журналист Патрик Банерс написал следующее:
«Если бы мнение Деккерта о Холокосте было правильным, это значило бы, что ФРГ основана на лжи. Каждая президентская речь, каждая минута молчания, каждая книга по истории — ложь. Отрицая убийство евреев, он оспаривает тем самым легитимность ФРГ».
Политически сверхкорректный писака Банерс вряд ли сознавал, какую страшную правду он высказал. Весь политический и интеллектуальный правящий слой того государства, которое высокопарно называет себя самым свободным в немецкой истории, видит угрозу своему существованию в ревизионизме, в разоблачении Холокоста, как исторической лжи. Он связал своё существование с этой ложью и боится погибнуть вместе с ней. Поэтому система сражается за газовые камеры, как за саму себя. Это, а не (несомненно, огромное) давление со стороны иностранных и немецких евреев — главная причина того, что ревизионизм в ФРГ так безжалостно подавляется.
Cтудентка: Вы воистину разобрали по косточкам политический класс вашей страны!
Ф. Брукнер: В 1986 году Эли Визель писал: «Каждый еврей должен сохранить где-то в своём сердце зону ненависти, здоровой мужской ненависти к тому, что воплощают в себе немцы и что лежит в их сути. Всё иное было бы изменой мёртвым».
В 1986 году этот Визель получил Нобелевскую премию мира по предложению, в частности, 83 депутатов бундестага ФРГ. По их словам, награждение его этой премией должно быть «поощрением всех тех, кто активно выступает за процесс примирения».
И после этого вы хотите, чтобы я уважал этих депутатов бундестага?
Cтудент: Может быть, они не знали эту цитату?
Ф. Брукнер: Спорю, что они представили бы Визеля на Нобелевскую премию, даже если бы знали эту цитату. В конце концов, они знали, что в «самом свободном государстве в немецкой истории» оплёвывание собственного народа способствует карьере. Вина за возвышение таких политиков лежит на системе, которая поощряет такие качества, как трусость и оппортунизм, что ведёт к господству морально неполноценных.
Ф. Брукнер: Дамы и господа, мы все могли следить по телевидению за тем, что произошло в ноябре прошлого (2005) года во Франции. Ежедневно в населённых большей частью магребинцами и неграми пригородах Парижа горели сотни машин, и беспорядки быстро перекидывались в другие города.
Дальновидные французы десятилетиями предупреждали, что развитие пойдёт именно в таком направлении. Их предупреждения оставляли без внимания и высмеивали, как «вечно вчерашних» расистов. Теперь многим уже не до смеха.
Беспорядки во Франции — только бледный прообраз того, что произойдёт, если вследствие большого экономического кризиса миллионы людей потеряют работу, и система не сможет больше платить безработным пособие, равное прожиточному минимуму. То, что происходит во Франции, в любой момент может случиться в Англии, Голландии или Бельгии, где доля неевропейских иммигрантов в населении почти столь же велика. В Германии ситуация пока не дошла до крайности, но вы все знаете, что в Берлине уже есть огромное турецкое гетто, и, что число неевропейских иммигрантов в ФРГ постоянно растёт и сегодня составляет много миллионов. Поскольку правительство не принимает мер с целью поддержки семьи и рождаемость коренного населения падает, намечается такая линия развития, что с математической точностью можно предсказать: ряд западноевропейских народов уже в этом столетии станут меньшинствами в собственных странах.
Через три-четыре века африканские и азиатские обитатели старого континента, возможно, будут фотографировать последних белых европейцев, как курьёз, подобно тому, как японцы сегодня снимают последних айнов, белых коренных жителей Японии, в их резервациях. Но может случиться и так, что в Европе придут к власти люди, которые повернут руль на 180 градусов. Русский писатель А.М. Иванов, работы которого содержат много интересных идей, формулирует вопрос так: «Европа стоит перед выбором — либо Реконкиста, либо реквием». Реконкиста означает по-испански «отвоевание»: так называют освобождение Испании от мавританского ига и изгнание арабских оккупантов с испанской земли. Ну, а что такое реквием, вам объяснять не надо.
Cтудент: Когда я был в Германии, я многократно поднимал вопрос о наплыве инородцев в разговорах с моими немецкими знакомыми. Одни из них порицали меня за это, считая, что говорить так может только ксенофоб и расист, другие в принципе соглашались со мной, но возражали, что это развитие — естественное явление, которому невозможно противодействовать.
Ф. Брукнер: То, что вы сейчас сказали, меня не удивляет. Это типичная реакция средних немцев, равно, как и средних французов, средних англичан или средних белых американцев. Последние бессильно наблюдают сейчас, как цветные иммигранты из Мексики и других латиноамериканских стран всё больше вытесняют белое население южных штатов США. В начале 60
