— Я так и поняла. Ну ладно, что с тобой делать-то, милый? — Она вздохнула. — Ты все молчишь и молчишь… Может, мне за тебя сказать?
Он не очень-то понял, что она имела в виду, но на всякий случай кивнул.
— Так ты, Булыга, наверное, влюблен в меня?
Он затаил дыхание. В ее голосе послышалась насмешка, богатырь было нахмурился, пытаясь сообразить, не надо ли ему все же уйти, наконец чуть ли не против воли ответил:
— Ну я бы не сказал…
Он вдруг со страхом сообразил, что говорит что-то не то, и торопливо выпалил:
— Да! Да! Велена! Я… без тебя… Ну…
Он поперхнулся, закашлялся, и Велена с удовольствием хватила кулаком по его спине:
— Видимо, жить без меня не можешь?
— Да! Да! Да!
Велена притянула его к себе и поцеловала. И тотчас утонула в его объятиях.
— Осторожнее, — заметила она, улыбаясь. — Не с драконом, чай, схватился.
Лучащийся от счастья взгляд Булыги скользнул в сторону. Его переполняла невероятная энергия. Он готов был прямо сейчас и чуть ли не голыми руками сокрушить замок Кощея и, если нужно, поубивать хоть сотню самих Кощеев!
Назло богатырю, окрестности пустовали. И как Булыга ни напрягал зрение, ни одного, даже самого завалящего чудовища отыскать не удалось.
Уже несколько разочарованным взором Булыга оглядел своих, так, на всякий случай, и тотчас же зацепился за Берсеня. Хмурясь и кусая губы, маг выговаривал что-то Ирице, отчего девушка делалась все мрачнее и мрачнее.
Бурлившей в богатыре радости могло с лихвой хватить на десятерых, так что он никак не мог вытерпеть, чтобы кто-либо из его друзей находился в столь подавленном состоянии.
— Велена, глянь-ка, — шепнул он, — Берсень сам не свой, чего-то у них там не ладится. Надо бы помочь.
— Да ты что! Мухоморов объелся?
Велена вцепилась ему в рукав. Кипевшие в душе Булыги чувства читались на лице, но встревать в чужие дела Велена считала совершенно излишним.
— Не надо им мешать. Они сами разберутся, — тихо сказала она. — Если любят.
— Ты точно уверена? — вздохнул богатырь. — Друзьям ведь надо помогать.
— Только не сейчас.
Укладываясь спать, Берсень напряженно размышлял. Он никак не мог выбрать момент для беседы с Ирицей, к тому же не придумал, с чего начать разговор. Да и не успел ничего придумать. За спиной послышались шаги, но поворачиваться маг не стал. Он знал, что это Ирица. В некоторой растерянности он принялся сосредоточенно разглаживать складки на одеяле.
— Эй, что с тобой? — Ирица легонько коснулась его плеча. — У меня такое ощущение, будто я сделала что-то не так. Ты на меня обиделся? Но за что?
— В этом нет твоей вины. Дело во мне. Его взгляд стыдливо скользнул по земле.
— Поэтому ты избегаешь меня? — без обиняков спросила она.
— Я? Ничего подобного!
— Но ты даже посмотреть не хочешь в мою сторону! Неужели я настолько тебе противна?
Берсень немедленно вскинул взгляд.
— Нет, ну что ты. Ты очень красивая, Ирица. И ты мне очень… Ну, очень нравишься… Но… Я устал сегодня, да, я очень устал…
— Нравишься? Это все, что ты можешь сказать?
— Нет, почему же. — Юноша замялся. — Я бы мог многое сказать, но просто сейчас не время, Ирица, пойми! Сейчас не время для этого!
— Для чего — этого?
Ирица подалась вперед, их уста сомкнулись и не размыкались довольно долго. Наконец Берсень чуть ли не силой вырвался из ее объятий.
— Нет! Ирица! Нет! Я так не могу! — В его голосе прозвучало отчаяние. — Мне нельзя так! Даже если я люблю тебя, это ничего не изменит.
— Любишь? Это правда? — Ирица расцвела прямо на глазах.
— Да, это правда. — Берсень вздохнул. — Я люблю тебя. Но я… Я не имею права любить.
— Это ничего, Берсень, это все ерунда. Это пройдет. Зачарованная волшебными словами, она потянулась к нему, но Берсень чуть ли не оттолкнул ее.
— Ты не слышишь меня, Ирица! — воскликнул он.
— Я услышала главное, любимый, остальное не имеет значения.
— Для тебя — возможно. А для меня имеет, и весьма значительное.
На ее сияющее лицо упала тень.
— Что случилось, Берсень? Если мы любим друг друга, что может помешать нам?.. Или… Или ты дал какой-то обет?.. Другой женщине? — В глазах Ирицы появился ужас.
— Обет? Да, можно сказать и так. — Юноша вздохнул. — Но женщины тут ни при чем.
— Ни при чем? — Ирица улыбнулась. — Но тогда что?
Берсень ответил не сразу. Долго вглядывался куда-то в пространство, наконец перевел взгляд на нее.
— Помнишь, я говорил, что мечтал стать воином. Так вот, я сказал неправду. Я не хотел этого говорить никому.
— Ничего страшного, думаю, нам всем есть что скрывать, — торопливо вставила она.
— Но тебе скажу, — продолжил маг, не обратив на ее слова внимания. — Тебе я просто обязан сказать. Я не хочу, чтобы ты думала обо мне плохо. Я всегда хотел стать магом. И я усердно учился. Наш дом стоял на окраине деревни. Жители обеспечивали нас едой, а отец врачевал их время от времени. А потом… Потом была она. Ее звали Нежана. Она жила в этой деревне, и мы иногда встречались. Всегда тайком, потому что ни ее родители, ни мой отец не одобряли этого. А потом пришли они. Я не знаю, какая связь была между набегом разбойников на деревню и атакой мага на отца, да и была ли она вообще… Но эти события совпали.
Он замолчал, кривя лицо.
— Может быть не надо рассказывать, есть вещи, которые…
— Надо, Ирица. Юноша подарил ей взгляд, полный боли и тоски.
— Ты знаешь, я ведь верил в собственное всемогущество. Я верил в силу магии и власть ее над миром. Но эти разбойники доказали обратное. Магия не быстрее меча. Я не сумел защитить ее. Да, я убил одного разбойника. Сжег по всем правилам, как учил отец. Но затем меня оглушили. Ударили клинком плашмя по голове. Они не хотели меня убивать. Даже несмотря на то, что я убил их товарища. Они презирали меня, колдуна-недоучку. А потом заставили смотреть на то, что они делали с Нежаной.
Он снова замолчал, в глазах его застыла ненависть.
— Они ушли, оставив меня в живых. Тогда же я поклялся, что найду и убью их. А еще, что научусь владеть клинком. Ну а потом уже, вернувшись домой, я нашел своего отца.
Они долго молчали, прежде чем девушка решилась задать вопрос:
— Ты нашел обидчиков?
— Нет. Спустя пару лет я даже не мог вспомнить их лиц. Возможно, та шайка, в которую я попал, состояла именно из них. А может, и нет. Я уже ничего не помнил!..
— Я понимаю твои чувства, мои родители тоже погибли рано. Прости, Берсень, но я не понимаю, почему ты избегаешь меня. Неужели ты зарекся встречаться с женщинами?
— Нет. Не так. Попробуй понять, я ведь все-таки маг, а значит — я должен сохранять холодный и ясный ум, не отягощенный страстями.
— Холодный, ясный… Может, лучше сказать — трусливый ум? — Ирица подскочила, закусив губу.
— Прости, Ирица. — Берсень вновь уткнулся взглядом в землю. — Я просто боюсь. Боюсь за тебя.
