Она вскинула брови, и чародей едва не растаял от умиления.
— Да, милая… — Он страстно поцеловал ее. — Да, цветочек мой душистый!
Два года назад, во время своих странствий среди людей, он нашел ее в каком-то забытом богами городке. В то время это была забитая, чумазая девчонка пятнадцати лет от роду. Но уже тогда чародей был покорен ее чарующим взглядом.
Но дело было не только в этом. Еще в их первую встречу чародей ощутил очередной знак судьбы — и, конечно же, не мог пройти мимо. Он подобрал ее и отдал на воспитание старому знакомцу, магу Митусу.
Потом было множество важных дел, так что на какое-то время он позабыл про нее. Вспомнил лишь пару месяцев назад и решил немедленно навестить.
Он едва узнал девушку. Она превратилась в настоящую красавицу, к тому же обладающую немалыми способностями в магии. Рассказывая о невероятной скорости, с которой она обучалась, Митус буквально захлебывался от восторга.
Тогда же маг понял, что именно эта девушка достойна стать его женой.
Хотя, конечно же, иной раз признавался он себе, дело заключалось вовсе не в ее магических талантах. Дело заключалось в ней. В ее улыбке, в глазах, в ее непередаваемом обаянии. Иной раз чародей просто был не в силах отвести от нее взгляда. В особенности если она чему-то удивлялась, вот как сейчас. Ее вспорхнувшие ресницы ввергали его в настоящее исступление.
Практикуй маг людоедство, как делали некоторые его сородичи, Радмила, несомненно, стала бы шедевром кулинарного искусства.
— Ох, Радмилушка ты моя премудрая!
— Не называй меня так. — Она надула губки. — От этого слова веет какой-то затхлостью, а ведь мне только семнадцать!
— Хорошо-хорошо, Радмилушка моя прекрасная!
— Это гораздо, гораздо лучше! Ну подожди же. — Она полушутя отпихнула его руки. — Что же было дальше?
— Разве непонятно? — Маг огорченно вздохнул. — Наемник забрал меч и принес мне.
— Что же это за меч такой, из-за чего был весь сыр-бор? — задумчиво спросила Радмила. — Неужели этот меч содержал в себе огромную мощь?
— Еще бы! Это лучшее произведение магического искусства. Лучшее из всех, что я создал за долгие тысячелетия.
Радмила покачала головой.
— Представляю себе. Пожалуй, от такой вещицы лучше держаться подальше.
— Ну что ты, родная. Ты и впрямь решила, что это магия меча заставляла их убивать друг друга?
— Да, но ведь ты сам сказал…
— Не совсем. Я сказал, что Берсень так думал.
— Что-то я не очень понимаю. Ты создал вещь огромной магической мощи, но при этом магия никак не влияла на этих людей?
— Магия, — медленно проговорил чародей, точно пробуя слово на вкус. — Смотря что, милая, понимать под магией, вот в чем все дело.
В глазах Радмилы застыло непонимание, и Кощей охотно пояснил:
— Есть магия, что крушит королевства и княжества, повергает в прах целые армии и уничтожает великих героев. Это та магия, что привлекает одних, пугает до смерти других и вызывает ненависть третьих. Но есть и другая. Есть магия, в основе которой не сила мага, а слабость людей и… нелюдей.
— Я не понимаю, — призналась Радмила.
— Ну хорошо. Вот наглядный пример.
Кощей поднялся с постели и вскинул руки. Между ладонями сверкнула молния и тотчас превратилась в сияющий нестерпимым блеском меч.
— Это он? — распахнула глаза Радмила. — Тот самый?
— Да, милая, это он. Но ведь на самом деле это не только и не столько меч. Одно несложное заклятие и…
Под взглядом Кощея лезвие растаяло, пролившись расплавленным дождем на пол. В руках мага осталась лишь рукоять, из центра которой выглядывала небольшая железная игла.
— Иголка?
От изумления Радмила забыла закрыть рот, и Кощей с усмешкой похлопал себя по подбородку.
— Радмила, — укоризненно заметил он, — моей жене и будущей великой волшебнице не пристало…
— Ладно-ладно. — Радмила смущенно улыбнулась. — Но ведь это игла. Неужели это…
— Да, любимая. Это моя смерть. Народная молва иной раз на удивление правдива. Впрочем, я никогда не делал тайны из этого.
— Невероятно!
Радмила уселась, скрестив ноги и накинув на себя простыню. В глазах ее все еще царило изумление.
— Но как? Как ты мог решиться на такое?! Не понимаю! Как ты мог отдать в руки людей свою же собственную смерть? Немыслимо!
— Немыслимо? Ну почему же?..
Кощей вынул из рукояти иголку и протянул ее Радмиле:
— Возьми.
Радмила отшатнулась.
— Но ведь…
— Возьми, тебе нечего ее бояться.
— Но ведь ты…
Кощей взял девушку за руку и буквально заставил ее взять иголку.
— Как видишь, это самая обыкновенная игла.
Радмила с благоговением повертела ее в руках.
— Никогда не думала, что увижу такое. Но, милый, неужели ты так доверяешь мне? — Ее глаза влажно блеснули.
Кощей заботливо утер ее слезы.
— Ну-ну, милая, это ни к чему. Видишь ли, если я не смогу довериться своей жене, — он пожал плечами, — грош цена мне тогда, как великому магу. Теперь ты понимаешь меня?
Девушка замотала головой.
— Это и есть та магия, о которой я говорил. Знание и понимание человеческих слабостей зачастую куда опаснее умения обращать в пепел целые города.
— Кажется, я начинаю что-то понимать. Эти люди, они убивали друг друга сами?
— Люди всегда убивают друг друга. И для этого им не нужно особых причин. А еще они любят сваливать все беды и — особенно — свою вину на какие-либо чародейские вещи: кольцо, меч или что-то еще. А, кроме того, даже узнай они об этом, не каждый бы решился уничтожить нас. Не забывай, меч превратился в мощный источник магии, а значит — источник могущества. Тот, кто решится его уничтожить, лишит себя всякой надежды на власть, возможно, над всем миром, ибо даже я не ведаю всех границ меча.
— Значит, кое-что в нем все-таки было?
— Да. Я же не зря назвал его шедевром магического искусства. В нем есть многое, но только не то, что искал покойный Берсень.
Радмила протянула мужу иглу. Кощей воткнул ее обратно в рукоять и отложил на столик, стоявший рядом с постелью.
— Ты будешь возвращать ему облик меча?
— Да, конечно. Но, как ты понимаешь, разрушать гораздо проще. А на воссоздание меча мне придется затратить много сил.
— Но тогда зачем ты…
