— Нет, братцы, тут дело совсем серьёзное, — покачал головой Лёвка. — Он ей недавно целый садок раков пожертвовал.
— А ещё у них шалаш был секретный на двоих! — закричал Андрейка. — Такой шалаш классный, с лавочкой, даже с зеркальцем! Чем это они там занимались?
— Дети, — повторил Артём и встал, отряхнул зачем-то колени. — Поразвлекались и хватит. Леон, тебя сегодня ждать или нет?
— Посмотрим, — сказал тот. — Если Макса не проспит… Макса, пошли, что ль.
— Не хочу, — ответил тот.
И Артём с Леоном ушли с очень взрослым видом и какой-то секретной тайной. Хоть бы только тайна была не в раках. Николя тоже соскочил — и за ними.
— А пойдёмте к нам в беседку, — предложила Иринка, глядя на удаляющиеся фигуры. — Чаю горячего сообразим или печенья. Айда?
— Точно! — обрадовался Андрейка. — Чур, без меня не начинать! Я пойду переоденусь!
Все встали и пошли к Ирине, и Макс тоже пошёл с краешку возле Витьки. Он в этой компании был немного лишний и шёл молча.
— Настя, а у тебя платье есть? — спросила Иринка. — Или ты в шортах пойдёшь?
— Куда? — удивилась Настя. — В беседку?
— При чём тут беседка. На свадьбу.
— Чего-о? — спросила Настя. И тут выяснилось, что спички, оказывается, жгли они не просто так, а чтобы назавтра устроить свадьбу. Получилось у них три пары: Леон с Элен, Иринка с Андрейкой и Настя с Артёмом.
— Откровенно говоря, я бы лучше вышла на худой конец за Макса, — рассуждала Ирина. — Но мне не повезло. Впрочем, лучше уж и за Андрейку, чем за Артёма. У Артёма одна рыба в голове, и вообще я его не люблю. Как только ты с ним общаешься.
— Совсем вы все чокнулись, — сказала Настя. — Вы ещё в разводы поиграйте или в роддом.
— При чём тут роддом! — сердито сказала Иринка. — Ты в королевстве играла влюблённого в меня пажа и не ворчала!
— Пажа это пажа. Я в королевство играла, а не в свадьбу. Вы что, совсем не соображаете, что в такие вещи не играют?
— Подумаешь, какая! — фыркнула Иринка. — Всё равно тебе отступать некуда. Это коллективное решение. Мы уже все роли придумали. Кстати, тебе ещё надо свидетеля найти. Только не Алинку, Алинка будет священник.
— Ну и пожалуйста, — сказала Настя. — Дойду до вашего священника, когда он спрашивает там, да или нет, скажу «нет» и пойду на болото. У меня сейчас пора самая горячая. Зелёный прудовик почти отгрыз верхушку камышинки. Я всё по часам зарисовываю и замеряю. Мне ваши свадьбы некогда хороводить.
— А у нас крепостная свадьба, — мурлыкнула Алинка. — Мы тебя обвенчаем и не спросим, согласна ты или нет. Потерпишь.
— Во я потерплю, — Настя встала в бойцовскую позу, которую на секции каратэ выучила, где пару лет назад три месяца прозанималась. — Всё понятно?
Не пошла к Иринке, а пошла домой.
12. Пари
— Настя! Погоди.
Это был Макс. Бежал по тропинке следом. Она остановилась.
— Чего тебе?
— А хочешь, я тебя завтра украду?
Настя посмотрела на него очень удивлённо.
— Макс, а тебе-то всё это зачем? Мне вообще-то казалось, что ты самый взрослый из всех.
— Хм, — смутился на это Макс, почесал затылок. — Настя, а почему ты так завредничала? Вы же дружите.
— И что из этого? Мы всё время дружили. Он любит грибы собирать и я люблю. Он на велосипеде гоняет и я. Что же теперь из этого? А вот у мамы есть фотография, где ты меня в полтора года на крохотном велосипеде катаешь. Теперь ты тоже, что ли, мой жених?
— А, я помню, — оживился Макс. — Ты совсем маленькая была. Я тебя катал как рыцарь, точно, я так и думал: какой я рыцарь! Так смешно, у меня там такая физиономия гордая. У моей мамы тоже эта карточка есть. Я тебя так берёг, чтоб ты не свалилась. Я помню. Мне так смешно, когда я смотрю. Только я никак не помню, как же это так было? Мы ведь с тобой с тех пор почти и не общались. Вообще всё это раннее детство как какой-то мир параллельный, которого не было никогда.
Он замечтался, что-то вспоминая.
Настя смотрела на него и тоже улыбалась. Она всегда его боялась, потому что он ходил с Леоном, и ей казалось, что он её так же презирает, как Леон.
— А почему ты со мной не разговариваешь никогда? — спросил Макс. — Я тоже люблю грибы собирать и на велосипеде кататься.
— Потому что я тебя боюсь, — прямо ответила Настя.
— Меня? Почему? А я тебя боюсь. Ты всё время такая строгая. Сидишь на болоте, мы когда идём, так как будто ты профессор, а мы тебе мешаем. Леон тебя тоже немножко боится, только он виду не показывает. Помнишь, как он тебе сегодня нагрубил? Это когда человек боится, так он вперёд грубит. Это я знаю. Он тебя не любит за то, что Артём его не всегда слушается. Он ведь любит быть главным, Леон. А Артём для тебя раков выкинул. Обещал Леону их принести, а сам выкинул. А ты строгая. Ты зачем на болоте сидишь?
— Я опыты веду.
— Хочешь биологом стать?
— Не знаю. Я всегда мечтала попасть в дельфинарий, — сказала Настя. — Но проблема извечная: он же наверняка находится где-нибудь в Крыму. Мне туда не попасть, пока я совсем не вырасту. А годы идут. Это ужасно — терять годы. Знаешь, гением можно становиться только с детства. Иначе очень многого не успеешь. Но я всё-таки буду пытаться. Я сейчас уже одолела половину учебника зоологии… Если мне не удастся в дельфинарий, то я стану микробиологом. У меня есть микроскоп. Я готовлю к нему разные препараты и зарисовываю их жизнь. Провожу разные опыты. Вот капустные и арбузные клетки очень большие, их и в мелкий микроскоп видно. Там есть ядро, вакуоли и всякое такое.
— Так в мединституте живых лягушек режут и крыс, — поджал губы Макс. — А как постарше курсы, там, может быть, и кошек. Потому что я знаю, что они трупы в морге режут на практике, чтоб знать, где что у человека, так не сразу же от лягушек они к людям переходят? Чтобы стать биологом, ты тоже без этого не обойдёшься. А ты вон над раками трясёшься. Какой из тебя биолог?
— И что, без этого никак не обойтись? Резать лягушек?
— Абсолютно никак не обойтись, — убеждённо сказал Макс.
— Понятно, — проговорила Настя и пошла по тропинке дальше.
— Да подожди! Что ты всё убегаешь?
Настя вздохнула, опять остановилась. Чего ещё она должна была ждать? Она молчала и вопросительно смотрела ему в лицо.
— Так значит, Тёма не твой парень? — поколебавшись, спросил Макс. — У тебя кто-то другой есть, в городе?
