Все. Вышла из себя, наговорила мисс Креншоу ужасных вещей, шокировала своих гостей.
Мисс Креншоу, разумеется, немедля отправится в Лондон и начнет распускать сплетни о том, что жена графа Стоунклифа – злобное существо, не имеющее никакого представления о хороших манерах. Одним словом, отнюдь не леди. И крестная мать Итэна подтвердит это.
Прижав руки к горящим щекам, Джози вспомнила Уинтропа и его прозрачные намеки на то, что Итэну трудно будет вернуться в светское общество – из-за той давней истории. Ей следовало помочь ему убедить весь Лондон, и особенно мистера Гризмора, что теперь Итэн женился на истинной аристократке, а вместо этого она показала свою невоспитанность и строптивый характер.
Правда, мисс Креншоу получила по заслугам, утешила себя Джози. Но это ничего не меняет. Все испорчено. Мистер Лэтерби учил, что леди не должна терять самообладание или быть грубой ни при каких обстоятельствах. И наглость мисс Креншоу не оправдывает Джози: той ведь не нужно доказывать, кто она такая.
Джози вскочила с кушетки и невидящим взором обвела просторную красивую комнату. Мистер Гризмор непременно узнает о случившемся, вдруг сообразила она, чувствуя, как к горлу подкатила тошнота. Он решит, что отец Итэна не одобрил бы его выбор. Итэн потеряет Стоунклиф-Парк, деньги – все, что должно принадлежать ему по праву.
Джози невольно вскрикнула от ужаса: мысль о таком повороте событий казалась ей невыносимой.
Тихо плача, она распахнула балконную дверь и выбежала в сад.
Ей хотелось избавиться от страшных видений будущего, невольно вставших перед ее внутренним взором. Она мчалась мимо живых изгородей и розариев, аккуратных газонов и искрящихся фонтанов, не замечая, как золотые лучи солнца греют ее плечи и густые каштановые кудри, а сердце выбивает бешеную дробь.
Позади остались ровная лужайка, заросшая изумрудной травой, каштаны, фруктовые деревья, рощицы сосен и серебристых берез, луг, за которым тропинка спускалась к пруду с плавающими там кувшинками. Дыхание со свистом вырывалось из ее легких, горло перехватывали спазмы. Наконец Джози замедлила бег, чтобы унять мучительную боль в боку.
Она очутилась на зеленой, благоухающей летними ароматами поляне, которая могла бы послужить отличным местом действия для волшебной сказки. Ей очень хотелось упасть на траву и выплакать свое горе. Но даже перейдя на шаг, Джози была не в силах остановиться. Миновав небольшую рощицу, она вдруг увидела довольно широкий ручеек, отливавший на солнце голубовато-серебристым цветом. Сидевший на высоком берегу какой-то пожилой человек удил рыбу.
От удивления Джози застыла как вкопанная и уставилась на него во все глаза.
Незнакомец помахал ей рукой.
– Доброе утро, миледи.
– Доброе утро.
Джози подошла поближе, внимательно разглядывая его. Несмотря на довольно старую и поношенную одежду, он производил впечатление чистюли. Его красноватое лицо с седыми усами выглядело приветливым и добродушным, а слегка прищуренные карие глаза сразу напомнили Джози о Поупе Уотсоне: он вот так же подмигивал ей, когда миссис Даннер пребывала в особенно дурном состоянии духа и придиралась к своей приемной дочери.
– Стало быть, вы и есть графиня? – сказал старик, и Джози поняла: улыбаясь и подмигивая, он оценивал ее не менее тщательно, чем она – его.
– Пока да! – выпалила Джози и тут же пожалела, что эти слова сорвались у нее с языка. – Я хочу сказать… черт… я хочу сказать… о Господи, я сегодня сама не своя. Простите меня, мистер…
– Вы можете называть меня просто Хэм, миледи. И не стоит передо мной извиняться. Уж я-то знаю Итэна. Он любого выведет из себя – даже такую прекрасную леди, как вы.
– Вы знакомы с Итэном?
– Ага, я давным-давно знаю его не хуже, чем этот парк. А мне тут известна каждая тропинка, от замка до самого дальнего уголка поместья. Когда-то я работал здесь главным конюхом, а ваш супруг в те дни был еще мальчонкой.
– Я поняла. – Джози присела на ствол упавшего дерева и откинула со лба волосы.
Во время ее дикого бега прическа растрепалась. Половина булавок наверняка осталась валяться где- нибудь в саду, на земле. Она вытащила из пучка несколько шпилек и распустила волосы, сознавая, что имеет сейчас довольно непрезентабельный вид. Но усталость, жара и любопытство заставили ее пренебречь условностями.
– Вы больше не работаете в Стоунклиф-Парке?
– Нет, миледи. Тут неподалеку у меня есть маленькая ферма. Я купил ее у одного из арендаторов старого графа – на деньги, которые копил долгие годы. Видите ли, я уволился в тот день, когда Итэн уехал из Англии, и нашел себе работу в лондонских доках. Не хотелось мне после всего случившегося служить у графа.
– Господи, да что же тогда все-таки произошло? – вскричала Джози, как завороженная глядя на Хэма. Правда, к любопытству примешивались и страх и сознание того, что не подобает графине вытягивать сплетни у старого слуги, но она должна знать. Эта история, похоже, известна всей Англии!
– Вы спрашивали самого мальчика?
– Вы имеете в виду Итэна? Нет, я не смогла.
– Это почему же?
– Потому что он все равно не ответил бы мне. По крайней мере я так думаю. А кроме того, мне не хотелось причинять ему боль, – медленно произнесла Джози, выдав наконец истинную причину. – Ссоры и разрыв с отцом… и с братом… все это мучает Итэна до сих пор. Очень мучает. И я боялась напоминать ему…
