окончательно уверилась в том, что Кристал ею никогда не интересовалась.
– Ты собиралась что-то сказать?
Трейси ласково погладила его волосы. Наконец-то она сможет вернуть ему хоть долю той нежности, что он выказал ей, без всякой боязни. Ее безымянный страх, ее сомнения – все они скрылись за дверью вместе с Кристал.
– Да. – Она поколебалась. – Думаю, я люблю тебя. Остин недоверчиво смотрел на нее.
– Ты думаешь, что любишь меня… Что ж, полагаю, это хорошая новость. Встреча с Кристал помогла тебе прийти к такому выводу?
Она, казалось, уже была готова отречься от своих слов. Он приготовился к дурным новостям.
– Кристал не имеет к этому никакого отношения, – соврала она. – Но я не хочу, чтобы меня торопили, манипулировали мной или обольщали, чтобы заставить изменить мнение по любому поводу. Это ясно? – Она перевела дух.
Остин поднял бровь.
– Превосходно. Я соглашаюсь на эти условия, но с одной оговоркой.
– Какой это? – Голос ее был осторожным, она встала и начала прохаживаться по комнате.
Остин ухватил ее за талию, заставив сесть на подлокотник его стула. Нетерпеливая рука скользнула вверх по ее ноге до деликатного кружевного края трусиков.
– Ты заберешь назад условие по поводу обольщения.
– Остин!
Она ударила его по руке, снова обозлившись, и встала на безопасном от него расстоянии, около двери.
– Неужели тебя ничто не может остановить? Возвращайся в постель.
– Нет. Трейси, я так люблю тебя, что это причиняет боль.
– Это твои швы причиняют тебе боль. Не любовь.
Он жалобно застонал и приподнялся. Трейси чопорно отвела взгляд. Даже в больничном одеянии его загорелое тело было слишком искушающим. Она мельком заметила голые мускулистые ноги, когда он натягивал на себя простыню, прежде чем повалиться на подушки, и вспомнила, каково это было, когда они сплетались с ее ногами тогда, давно.
– Ты не подашь мне стакан воды, пока не ушла? Но Трейси не попалась на эту уловку.
– Попросишь медсестру, ты, осьминог.
Остин вздохнул и потянулся к кнопке вызова персонала. Дверь немедленно открылась, но это была не медсестра. Самый большой и толстый из когда-либо виденных Трейси мужчин вошел в палату. Он был в джинсах, сидящих совсем низко на его толстых бедрах, и серой рубахе с напечатанным на ней мультяшным волком верхом на «харлей-дэвидсоне». Тяжелая длиннющая цепь одним концом была пристегнута к поясу, а вторым – к огромному бумажнику, засунутому в набедренный карман. Его грязные светлые волосы были стянуты в конский хвост, а густая борода окаймляла его квадратное лицо. Он, безусловно, мог быть только Буббой.
– Слышал, ты оскорбила мою жену, – прорычал он. Трейси пересекла комнату и остановилась, лишь когда ее нос был всего в нескольких дюймах от его. Он казался достаточно сильным, чтобы переломить ее пополам одним ударом руки, но накаленная докрасна ярость заставила ее забыть об осторожности.
– Да, оскорбила, – сказала она смертельно опасным ангельским голоском, и Остин выскользнул из постели, собираясь по меньшей мере встать между ними, прежде чем начнется побоище. Бубба, конечно, выиграет, но, судя по бешеному взгляду Трейси, он получит немало боевых ран, прежде чем битва закончится.
Но Бубба остановился как вкопанный, изумившись сверкавшей в ее глазах отваге. Он никогда раньше не встречал женщины такой смелой или такой глупой, чтобы решиться противостоять ему. Боже, он готов побиться об заклад, эта девчонка будет бороться с лесным пожаром с одной лишь чашкой воды в руках. Он внезапно пожалел, что не видел, как она поставила его Кристи на место. Он усмехнулся.
Глаза Трейси угрожающе сузились, и она шагнула вперед.
Бубба нервозно хихикнул и сделал два шага назад.
– Просто хотел сказать спасибо. – Он вышел и плотно закрыл за собой дверь.
Трейси повернулась и увидела, что Остин оперся на кровать, отчаянно гримасничая.
– Остин!
– Думал, придется спасать тебя. Но это как-то всегда оказывается ненужным. Ты просто оживший священный ужас.
Она помогла ему снова лечь.
– Хватит болтать глупости. Ложись в постель и больше не вставай.
Он подчинился не без труда.
– Слушай, что все это значило?
– Думаю, Кристал наконец встретила достойного противника, а он пришел, чтобы в этом убедиться, – сказала она.
Остин рассмеялся, но это не прошло ему даром. Он устало посмотрел на нее, а она погладила его волосы. Ее нежное прикосновение заставило отступить боль в животе, и он осторожно вытянулся под тонкими одеялами.
