– Как красиво. Ты знаешь, что мне нравится, Остин.
– Да, знаю, – сказал он. Разглядывая кольцо, он поднес к губам ее руку и поцеловал кончики пальцев.
– Остин, давай поедем в воскресенье посмотрим землю и, если нам понравится, сделаем первый взнос. Я хочу, чтобы мы завтра сказали твоим родным, что собираемся пожениться.
– О'кей, – откликнулся он.
– И я хочу, чтобы мы поженились в их доме, в их гостиной, со всей твоей семьей и моим отцом и Молли, и Джексоном и Эмили, и это все. Никого из университета, никого постороннего. – Не отрывая восхищенного взгляда от кольца, она взахлеб рассказывала ему, как она представляет себе их свадьбу.
– О'кей, – снова сказал он.
– И я хочу, чтобы одна из твоих племянниц сыграла на пианино для меня и чтобы папа вел меня к венцу, но только, пожалуйста, без подружек невесты.
– Что же мы в таком случае будем делать с остальными племянницами? – невинно спросил Остин.
– О, замолчи. – Она сделала вид, будто хочет шлепнуть его, но он схватил ее руку и поцеловал. – И еще одно, – добавила Трейси. – Завтра утром мне нужно встретиться с адвокатом. Я хочу официально удочерить Эмили, чтобы она могла по-настоящему называть меня мамой.
Ее глаза сияли, и Остину пришлось вытереть слезы со своих глаз.
– Трейси Уокер, – сказал он нежно, – ты только что сделала меня счастливейшим человеком на земле.
Они закончили ужин, и шампанское ударило Трейси в голову. «Как будто я и так не была пьяна», – счастливо подумала она. Остин оплатил счет и вопросительно взглянул на нее.
– Молли сегодня ночует у тебя. Мы не должны непременно возвращаться домой.
– Хорошо, но позвонить ей обязательно надо. Он указал на телефон-автомат около двери.
– Что у тебя на уме, Остин?
– Здесь есть мотель по соседству.
– Я видела, когда мы подъехали. Трудно было не заметить синего неонового ковбоя, который умеет так лихо подмигивать. Красная неоновая бандана мне тоже понравилась. Как думаешь, у них здесь есть простыни на кроватях?
Остин лихо подмигнул ей:
– Я точно знаю, что есть. И все комнаты такие же аккуратные, как гостевая спальня у моей мамы.
– Может, ты еще точно знаешь, что у них есть свободный номер?
Он показал ей болтающийся на кольце ключ и усмехнулся еще раз той кривой ухмылкой, перед которой она никогда не могла устоять.
– Я готова, если ты готов, Остин Миллер.
Они не сказали друг другу ни слова, пока Остин перегонял пикап на стоянку позади мотеля, а затем вышел и открыл Трейси дверь. Она заставила себя выйти из машины и ~ подняться вместе с ним по лестнице к номеру двести тридцать один.
До двери, казалось, была по меньшей мере сотня миль, а сама Трейси нервничала даже больше, чем когда они впервые занимались любовью шесть лет назад. Он открыл дверь, легко поднял ее на руки, будто она ничего не весила, перенес через порог и захлопнул дверь каблуком. Осторожно поставив ее посреди комнаты, он швырнул ключ на туалетный столик, притянул ее к себе и поцеловал долгим, голодным поцелуем.
Ни один из них не заметил кричащего красно-синего покрывала и дешевой картинки с изображением маяка, висевшей на стене. Их не заинтересовали яркие рекламные проспекты новых фильмов и двух ресторанов-барбекю. Через час они даже не могли сказать, каким образом им удалось раздеться и оказаться в постели.
Первые минуты близости были яростными, неистовыми. Они встретились так же страстно, как и прежде, в дни своей юности, и, достигнув пика наслаждения, ощутили в себе все счастье мира.
Второй раз Остин начал медленными поцелуями… и нежными прикосновениями, которых, он знал, так жаждала она. Даже после шести лет разлуки он помнил, как она любила, когда он поглаживал ее. И он согрел ее всю, лаская груди и медленно двигаясь вниз по ее телу, пока она снова не открылась навстречу.
Он сделал так, чтобы на этот раз любовная игра была долгой, смакуя каждое прикосновение, каждый поцелуй, пока чувство не стало таким всесильным и всемогущим, что ни один из них не мог больше ждать. Тогда Остин начал двигаться в медленном ритме, и Трейси отвечала тем же, приняв его сильное мускулистое тело своим мягким и нежным, уступая каждому его желанию, неистово целуя его, пока они снова вместе не достигли вершины и не увидели один и тот же фейерверк, озаривший их крохотную комнату. Блаженно выдохшиеся и умиротворенные, они прижались друг к другу и лежали, наслаждаясь покоем.
Остин вытянулся рядом с ней, ощущая тепло ее тела, не решаясь поверить, что может просыпаться утром рядом с Трейси всю оставшуюся жизнь. Она свернулась клубочком у него под мышкой и почти уснула, почти, но не совсем. Еще нет. Она увидела, как поднялась в окне луна и в положенное время ушла, и наконец погрузилась в сон.
А снаружи синий неоновый ковбой подмигивал и прикасался к своей шляпе, приветствуя звезды.
Глава 14
Сегодня был день свадьбы Трейси. Она выходила замуж за мужчину, которого любила больше всего на свете, за отца ее ребенка. Каждый день будет приносить им что-нибудь новое. Что-то они будут вместе любить, о чем-то будут спорить. Этим утром, когда она потягивалась на кровати в доме Миллеров, в сердце
