– Лорд Данрейвен, – проговорила Миллисент, входя в парадную гостиную. Ее скромное дневное платье прошелестело по атласным туфелькам.
Гленда проводила госпожу в освещенную солнцем комнату, однако осталась стоять в дверях.
– Мисс Блэр. – Данрейвен направился к ней. – Благодарю, что согласились меня принять.
Миллисент сразу же почувствовала – что-то случилось. Граф был красив, как всегда, но почему-то казался другим. Его волосы были словно чуть взъерошены ветром, но дело было не в этом. Воротник у него был в порядке, галстук завязан безукоризненно. Его губы, чувственные мужские губы, были такими же, как вчера, когда он целовал ее, так что же все-таки в нем изменилось?
Ах да, вот оно что. Единственное, что казалось неуместным в этом франтоватом джентльмене – страдальческая складка на лбу, между его прекрасными синими глазами.
На душе у Миллисент стало тревожно, но ей удалось заглушить это чувство. Она слегка вздернула подбородок.
– От меня только что ушел еще один посетитель, так что, к сожалению, у меня не очень много времени.
– Да, я видел, леди Линетт выходила, когда я подъехал.
«О Господи».
– Она вас видела?
– Нет.
Слава Богу. Если бы Линетт учуяла визит лорда Данрейвена, она замучила бы ее расспросами. Вспомнив о Линетт, Миллисент посмотрела на пустые руки графа и поняла, что он не принес ей абрикосовых пирожных. Если, как сообщила Линетт, лорд Данрейвен во время визита всегда приносит абрикосовые пирожные, почему у него не нашлось пирожных для нее, Миллисент? И как ей к этому относиться – как к хорошему знаку или как к дурному?
Миллисент постаралась расслабиться и, обратившись к Гленде, сказала:
– Гленда, скажите, пожалуйста, миссис Браун, чтобы она велела приготовить нам чай и немного пирожных с фигами. – Слово «фиги» она подчеркнула.
– Слушаю, мисс.
Как только Гленда вышла, Миллисент быстро подошла к лорду Данрейвену. Взволнованно сжав руки перед собой, она сказала:
– Я крайне озадачена тем, что вы поступили против моего желания и пришли ко мне, хотя я неоднократно просила вас не делать этого. Прошу вас немедленно удалиться.
Выражение лица лорда Данрейвена не изменилось; выпады Миллисент, казалось, ничуть не устрашили его. Разве что плечи у него чуть-чуть приподнялись.
– Нечто важное вынудило меня проигнорировать ваши желания и прийти. И я не уйду.
Решив сохранить наступательную линию поведения, Миллисент сказала:
– И что же может быть таким важным, сэр?
– Вот это. – Он вынул из кармана газетную вырезку и развернул перед ней.
Миллисент не дрогнула – так ей по крайней мере хотелось думать. Она не могла показать лорду Данрейвену, что ей ни к чему читать эту вырезку, чтобы узнать, что там написано. Всего несколько часов назад она закончила работу над этим материалом.
Понимая, как важно оставаться спокойной и собранной Миллисент пожала плечами:
– Старая газетная вырезка? Что в ней такого?
– Это раздел лорда Труфитта из «Дейли ридер». Вы слышали об этом?
«Отвечай коротко и не говори ничего лишнего».
– Да.
– Вы знаете, о чем написано в этом разделе?
– Я не знаю, какой номер газеты у вас в руках.
– Сегодняшний. Итак, вы знаете?
Не будь ставки так высоки, Миллисент ужасно понравилась бы эта игра в вопросы и ответы.
– Кажется, знаю.
– У вас есть какое-нибудь представление о том, каким образом стало известно то, о чем здесь написано?
Миллисент должна была быть начеку и ничем не выдать, что она имеет непосредственное отношение к написанному в этом разделе. Не в силах справиться с паникой, она знала, что ей делать, знала только, что не может без зазрения совести лгать лорду Данрейвену и что он, конечно же, все увидит сквозь все ее старания скрыть правду.
Взвешивая каждое слово, Миллисент поинтересовалась:
– О чем именно вы говорите?
– О том, что ваше имя связывают с моим в скандальной хронике.
«Может быть, сейчас как раз удачный момент переменить тему разговора».
