Анна Грейси
Идеальный поцелуй
Пролог
– Ах ты, дрянная девчонка! – орал старик. Восьмилетняя Грейс Мерридью стояла в углу, поеживаясь от исходившей от него ненависти.
– Ты будешь прозябать в нищете и грязи, одна, никем не любимая, а когда умрешь, даже черви будут презирать твою испорченную плоть.
– Меня обязательно кто-нибудь будет любить, – защищалась девочка. – Мне так мама обещала.
– Эта блудница вавилонская… – выругался он. Грейс не знала, что именно означает слово «блудница», но она поняла, что это что-то плохое. Девочка уперла кулачки в бока и яростно закричала:
– Мама не была блудницей! Она ангел и сейчас наблюдает за нами, а перед смертью она обещала нам – мне и моим сестрам, – что и у нас будут любовь, смех, солнечный свет и счастье, и они у нас будут, и тебе, дедушка, ничего с этим не сделать, потому что ангел сильнее отвратительного старика, который плюется, ругается и воняет.
В глазах у него загорелся дьявольский огонь. Он навис над ней, сжимая и разжимая огромные кулаки. Грейс словно приклеилась к полу и дрожала, потрясенная собственной смелостью. Он убьет ее, она знала это. Она еще никогда не осмеливалась разговаривать с ним таким тоном. Она приготовилась к ударам, которые должны посыпаться на нее, к ярости, которая неизбежно прорвется. Тишина затянулась.
Когда он наконец заговорил, ей стало еще страшнее, потому что на этот раз он не кричал. Он говорил тихо, почти нежно:
– Возможно, твоя мамаша обещала любовь и счастье твоим старшим сестрам, но она никогда не обещала их тебе.
Грейс решительно покачала головой. Сама она не помнила маму, но ее сестры часто рассказывали о мамином обещании.
– Нет, мне тоже, – упорствовала она.
– Этого не может быть – другим, но не тебе, – сказал он со спокойной уверенностью.
Ей стало не по себе. Девочка разжала кулачки.
– Почему не мне?
Она вздрогнула, когда он положил руку ей на голову в уродливой попытке изобразить нежность.
– Потому что ты убила свою маму, Грейс. Никто не пожелает ничего хорошего своему убийце.
Девочка смотрела на него, не понимая, о чем он говорит. Старик повторил, смакуя каждое слово:
– Ты дочь, убившая свою мать. Холодные тиски сжали ее сердце.
– Я не могла этого сделать! Я не убивала!
– Ты была еще маленькой и ничего не помнишь. Ты убила блудницу вавилонскую и переехала жить к дедушке. Так что теперь ты мое создание, а не мамино. – Длинные узловатые пальцы перебирали ее волосы.
Грейс отдернула голову и прикусила костяшки пальцев, чтобы как-то справиться с охватившим ее ужасом. Это не правда, это не может быть правдой!
– Я спрошу сестер. Я не убила ее, я не стала бы этого делать.
– Неужели ты думаешь, что они расскажут тебе правду? Возьмут и расстроят свою любимую сестренку? Ты же не можешь вернуть маму, не так ли? – Он сухо рассмеялся. – Разумеется, они скажут тебе, что я лгу. Но я не лгу, Грейс, я не лгу.
Грейс затошнило от ужаса.
– Ты убила свою маму, Грейс. – Он улыбнулся, обнажив пожелтевшие обломки зубов. – И за это ты умрешь без любви в одиночестве.
Глава 1
Счастливец – и труды, и время
Вложивший в ферму и поля,
Кому лишь радость, а не бремя
Желание мстить переполняло его, когда он въезжал в деревню Лауэр-Вульфстон. Его внушительная фигура на огромном черном жеребце, покрытом потом и пылью, привлекала внимание как мужчин, так и женщин. Но ему было безразлично – вызывает он у них интерес или нет.
Завидев выцветшую вывеску «Герб Вульфстона», неподвижно висящую в раскаленном воздухе, он направил коня в сторону трактира. За ним следовала старая, тяжело дышащая белая собака, свесившая язык чуть не до земли.
На скамейке перед трактиром, спрятавшись от жары в тени развесистого бука с пожухлыми листьями, сидели три старика.
Из трактира выбежал худой ребенок в плохонькой одежонке:
– Могу я вам помочь, сэр? Кружку эля? Воды для коня? Или для собаки?
– Какая дорога ведет к замку Вульфстон?
– К замку, сэр? Но мистера Идса нет вот уже…
– Эй, Билли Финн, не приставай к джентльмену с деревенскими сплетнями. – Крупный мужчина отодвинул мальчишку в сторону, с интересом взглянул на всадника и поклонился ему. – Может быть, кружечку для вашей милости? У меня есть неплохой эль, который сам проскочит вам в горло. Настоящее наслаждение в такую погоду. А если вы проголодались, то мясные пироги моей хозяйки славятся в трех графствах.
Незнакомец сделал вид, что не слышит его.
– Мальчик, какая дорога?
Мальчик, поивший его собаку, покосился на хозяина и указал на правую дорогу:
– По этой дороге, сэр. Вы его не пропустите. Хозяин бросил на мальчика предупреждающий взгляд и сказал:
– Но там ведь никого…
Незнакомец бросил парнишке серебряную монетку и продолжил свой путь.
– Будь я проклят! – воскликнул трактирщик. – Интересно, что такому, как он, понадобилось в замке?
Самый старший из трех стариков фыркнул:
– Ты никогда не отличался зоркостью, Морт Фэрклоу. Ты разве не узнал его?
– Откуда? Я никогда его не видел.
– Разве ты не заметил, какие у него глаза? Ярко-золотистые и холодные, как льдинки. Такие глаза и волосы цвета воронова крыла могут быть только у одного человека – Вульфа из Вульфстона.
Среди людей, собравшихся за это время вокруг, поднялся шум.
Одна из девушек вздохнула:
– Он такой красивый, самый настоящий лорд. Мне так нравятся красивые, крупные серьезные мужчины. Со мной он может делать все, что угодно.
Благородный старец резонно заметил:
– Важно понять, что он собой представляет.
– Как это?! – воскликнул паренек.
– Вульфы живут в Вульфстоне уже шестьсот лет, малыш Билли, – объяснил старик. – И бывают они плохие и хорошие. Судьба всей деревни зависит от них. – Он обвел взглядом слушателей и продолжил: – В последнее время у нас были только плохие. А вот когда я был молодым, эх! – Старик сокрушенно покачал головой. – Старый лорд был хорошим. Одним из лучших. – Он выпил остатки эля из кружки и с грустью посмотрел на ее дно. – Интересно, каков-то будет этот?
– Он будет хорошим, – уверенно сказал Билли Финн, крепко сжимая свой шестипенсовик.
Трактирщик покачал головой:
– Щедрый не всегда значит хороший, парень. Старый лорд был ласков с арендаторами, когда ему этого хотелось, но хорошим он совершенно точно не был. – Он сплюнул в пыль.
– Будем надеяться на Леди в сером, – торжественно объявила сгорбленная пожилая женщина с белыми как лунь волосами и черными глазами-пуговками.
Билли Финн предложил ей стул.
– А кто такая Леди в сером, бабушка? Бабушка Уигмор опустилась на стул и кивнула.
– Она присматривает за нашей долиной, охраняет нас, простых людей. Если здесь появится Леди в сером, Вульф будет хорошим. Но о ней давно уже никто не слышал.
Дедушка Таскер добавил:
– Моя мама однажды видела Леди в сером, когда была маленькой. В сером платье, на белой лошади – красива, как утренняя заря.
– Когда здесь появляется Леди в сером, Вульф смиряется.
Трактирщик посмотрел на дорогу, по которой уехал незнакомец, и покачал головой:
– Не думаю, что какой-либо леди, не важно, серая она или нет, удастся его усмирить. Ни у одного человека я не видел таких ярких холодных глаз. Дьявольские глаза!
– Вульфовские глаза, – повторил старик. – Такие глаза были у старого Хью Лупуса.
– Хью Лупуса?
– Разве ты не знаешь? Хью Лупус был первым лордом д'Акром, он прибыл сюда вместе с Вильгельмом Завоевателем. Старый Хью был жестоким человеком с безжалостными глазами, от одного его взгляда у людей кровь стыла в жилах. – Старик откинулся назад, к стене и добавил: – Приближается гроза. Нутром чувствую.
Наемная карета неслась с дикой скоростью. Пыль клубами поднималась над узкой проселочной дорогой, проникала внутрь через окна и оседала на пассажирах. День был жаркий и душный, никто даже и не думал закрыть окна. Кроме того, пыль была лишь малой толикой из свалившихся на них несчастий.
Их болтало и подкидывало на каждой кочке и выбоине. Держаться, кроме кожаных ремней, висящих по двум сторонам кареты, было не за что.
– Как только мы доберемся до Лондона, я добьюсь увольнения этого идиота, – зло пробормотал сэр Джон Петтифер. Он уже дважды сделал замечание кучеру, что они передвигаются по проселочным дорогам слишком быстро. Но тот не очень-то прислушивался к взыскательному пожилому джентльмену в старомодной одежде, который, как оказалось, не слишком охотно давал чаевые.
Грейс Мерридью, крепко стиснув зубы, держалась за кожаный ремень возле себя. Время от времени кучер подкреплялся содержимым кожаной фляжки, и чем больше он пил, тем сильнее гнал лошадей и тем больше раскачивалась и подпрыгивала карета.
Осталось совсем немного, уговаривала себя Грейс. К тому же не ей жаловаться. Она вообще была здесь только потому, что ее лучшая подруга, Мелли Петтифер, попросила ее приехать.
Она, должно быть, сошла с ума, раз согласилась на такую
