никогда ни с кем не будь груб, особенно с прислугой, которая не может ответить тебе тем же, и подумай, в какое некрасивое положение ты ставишь себя. Понимаешь ли, что я говорю? Положение, в каком мы находимся по рождению, накладывает на нас массу обязанностей по отношению к другим, и надо, чтобы люди нас уважали не за положение, а за то, что мы есть…»
На первых порах руководителям авиашколы было нелегко. Дело-то новое – опыта не было. Временно назначенный начальником школы капитан 2-го ранга Кедрин всецело полагался на шеф- пилота.
А Ефимов и его талантливые ученики уже готовили сюрприз Первому Всероссийскому воздухоплавательному съезду, открывавшемуся в Петербурге для обсуждения возникших в авиации проблем. 16 апреля 1911 года, утром, над эскадрой боевых кораблей появилась в воздухе авиаэскадрилья из трех самолетов для участия в маневрах Черноморского флота. Это было событие! От командующего флотом в адрес начальника авиашколы пришла радиограмма: «Искренне поздравляю с блестящим маневрированием над эскадрой «Фарманов» и «Блерио». Приветственную телеграмму прислали участники съезда и Великий князь Александр Михайлович. А вскоре он и сам с членами ОВФ прибыл в школу.
Высокие гости остались довольны самостоятельными полетами учеников. Однако на заседании совета возникли дебаты о перспективах дальнейшего развития авиашколы. Ефимов стал доказывать необходимость перебазирования школы на новое место – предложил осмотреть площадку, которая, по его мнению, вполне подходила для строительства авиашколы. Речь шла о Мамашайской долине за рекой Качей. Идея была одобрена. Место как бы самой природой казалось созданным для аэродрома. И князь согласился.
– Хорошо, – сказал он, – будем ставить вопрос перед правительством. Нужны ассигнования для приобретения земли и многое другое. Вам же пока следует готовиться к участию в осенних маневрах войск.
Впервые авиация принимала тогда участие в маневрах Петербургского, Варшавского, Киевского округов, в составе самолетов, пилотируемых инструкторами и лучшими учениками Севастопольской авиашколы и авиационного отдела Гатчины. Ефимов, как писали газеты, «совершил на Гатчинском аэродроме первый в России ночной полет. Он имел на аэроплане прожектор и при полете бросал снаряды». Сам же он рассказывал репортерам: «Дадут задание определить местоположение неприятельской дивизии – поднимаешься и летишь. Сверху видно все. Замечаешь, возвращаешься и доносишь. Маневры удались, летали днем и ночью, в безветрие и при ветре…»
Военное командование, подводя итоги маневров, констатировало: «Приходится прийти к тому заключению, что своим умением и сердечным отношением к делу летчики вполне доказали, что авиация уже вышла из области простой забавы и является в настоящее время боевым средством, могущим в умелых руках оказать неоценимые услуги».
Для первого выпуска учеников школы участие в маневрах было расценено как блестяще выдержанный экзамен на звание военного летчика. Им всем был устроен прием отдыхавшим тогда в Ливадии императором.
А вот что отметил в своем докладе на торжественном собрании по случаю годовщины авиашколы ее начальник:
«Маленькая школа превратилась в полноценное учебное заведение по подготовке военных летчиков. Так недостающий школе теоретический курс открыт в сентябре при Политехническом институте в Петербурге. Количество учеников с четырнадцати увеличилось до пятидесяти. Почти столько же имеется аппаратов. Хорошо оборудованы мастерские с отличными механиками. Не могу как руководитель оценивать работу школы, но приведу слова военного министра:
«Я много слышал о школе, но то, что увидел, превзошло все мои ожидания. По справедливости, авиационная школа в Севастополе должна будет считаться родоначальницей русского воздушного флота».
Не дожидаясь строительства основного здания, которое торжественно было заложено в день второй годовщины школы, занятия стали проводить прямо на аэродроме за речкой Качей. В честь Великого князя этот аэродром назвали Александро-Михайловским. А Севастопольская авиашкола стала именоваться Качинской.
При обсуждении отчета за два года работы школы были отмечены «всемирно известные перелеты лейтенанта Дыбовского (2235 верст) и штабс-капитана Андреади (3000 верст) из Севастополя в Петербург по неизведанной воздушной трассе с остановками в городах». Великий князь при этом заметил: «Отдавая должное отваге наших офицеров-летчиков, необходимо подчеркнуть искусство нашего низшего состава – работу нижних чинов. В школе перебывали многие иностранные агенты, и все задавали один и тот же вопрос: кто мастера? Предполагая, конечно, что таковыми в школе состоят или англичане, или французы, – не хотели верить, что мастера у нас свои – русские солдаты! Работа наших мастеров поистине изумительна».
Великий князь Александр Михайлович мог быть доволен: задуманное им дело приносило плоды. Этому способствовало и его особое положение при государе, и – главное – независимость. Находясь во главе общественной организации, санкционированной императором, Великий князь был избавлен от тенет бюрократической машины военного ведомства, мог действовать самостоятельно, что, конечно, сказалось на работе ОВФ.
Эта организация оказала солидную помощь в создании военно-воздушных сил России. Своевременно созданная, превосходно оборудованная по тем временам, летная школа всего лишь за два года сумела выпустить 116 летчиков! Не случайно и военное ведомство переменило ориентацию с аэростатики на авиацию. Созданный при офицерской воздухоплавательной школе авиационный отдел в 1912 году был реорганизован в самостоятельную авиашколу – Гатчинскую. На ассигнования военного ведомства стали учить офицеров летать и открывшиеся гражданские авиашколы в Одесском и Всероссийском аэроклубах, при Московском обществе воздухоплавания.
Собравшийся в 1913 году в Москве Третий воздухоплавательный съезд носил явно военизированный характер. Это видно было и из содержания вступительного слова Великого князя Александра Михайловича, открывавшего съезд, и из основных докладов: «О воздухоплавании в деле государственной обороны», «Об основах организации воздушного флота». Директор Петербургского авиазавода Щетинин, известный патриотической акцией – организацией добровольческого авиаотряда в помощь Болгарии, воевавшей с Турцией за свою независимость, внес предложение об организации воздушного ополчения в России. «Задачей настоящего момента, – говорил он, – является объединение различных авиационных организаций общей национальной идеей. Идея эта – организация народного воздушного ополчения».
В принятой резолюции съезд просил Его Императорское Высочество «принять на себя почин в объединении деятельности воздухоплавательных организаций, в направлении их на путь практической работы, строго согласованной с интересами обороны государства».
Осуществить эту идею не удалось – вскоре началась война с Германией. Качинская авиашкола принялась перестраивать свою работу применительно к нуждам армии. Надо было в короткое время готовить военных летчиков. Организовали еще два учебных отделения – в Бельбеке и Симферополе. В последнем инструктором стал работать младший из братьев Ефимовых – Тимофей. А Михаил Никифорович после гибели Петра Нестерова, таранившего австрийский самолет, ушел на фронт добровольцем.
С началом войны и Великий князь Александр Михайлович получил назначение заведовать авиацией, или, применительно к современной терминологии, командовать ВВС Западного фронта. Позже, 17 (30) декабря 1916 года, «Правительственный вестник» опубликовал именной Высочайший указ, данный Правительствующему сенату: «Нашему генерал-адъютанту, заведывающему авиацией и воздухоплаванием в Действующей армии, адмиралу, Его Императорскому Высочеству Великому князю Александру Михайловичу всемилостивейше повелеваем быть полевым генерал-инспектором военного воздушного флота при Верховном главнокомандовании с оставлением генерал-адъютантом».
После Февральской революции сменивший на этом посту Великого князя военный летчик и будущий врангелевский генерал В.М. Ткачев в своей рукописи «Крылья России» так характеризовал деятельность князя: «Часто встречаясь с фронтовыми летчиками, беседуя с начальниками авиаотрядов, Великий князь был осведомлен о боевой практике авиации, о ее нуждах. Давали известную ориентировку и
