Мы покинули принадлежащий так и не встреченному нами доктору Глухареву кабинет. Надев плащ и плотнее надвинув на глаза капюшон, Эмми вышла на улицу, где безгранично царило солнце.
Еще в поликлинике стало заметно: Амаранту что-то тревожило, но она хранила молчание, и я решил вмешаться:
— Есть мысли?
— Тебе не показалось странным, что у детей такие необычные гастрономические пристрастия? — обернувшись ко мне, спросила Эмми.
Я задумался над вопросом. Действительно, из головы совсем вылетело замечание врача о том, что заболевшие ребята проявляют интерес к еде, содержащей большое количество эритроцитов, а проще говоря, красных кровяных телец. Первая ассоциация, конечно, была связана с вампирами. Именно они питают страсть к этому источнику жизни. Можно было бы предположить, что дети являются неким переходным звеном от человека к вампиру, проходят, так сказать, стадии превращения, если бы не одно «но»: процесс превращения в вампира длится несколько дней, никогда не растягиваясь на годы. Обычному человеку достаточно выпить несколько капель крови вампира, чтобы навсегда утратить свою человеческую сущность. К тому же дети не боятся солнечного света, что совсем уж невозможно, если речь идет о кровопийцах.
Ты подумал о вампирах? — угадала ход моих мыслей Эмми.
Да, но это не они. Нельзя становиться вампиром постепенно, в течение долгих лет. Или я чего-то не знаю? — обратился я к девушке как к эксперту по вурдалакам.
В таком случае мне тоже многое неизвестно, ведь я ни разу не слышала о таком способе.
Так и не придя ни к какому заключению, мы вернулись в гостиницу, где нас ждал изнывающий от любопытства Димка. Пришлось рассказывать все ему в мельчайших подробностях, и он не меньше нашего удивился такому описанию болезни.
Общий мозговой штурм ничего не принес. Единственное, в чем мы были уверены, так это в том, что вампиры пусть и косвенно, но все-таки имеют отношение к этому делу. Правда, мы так и не поняли, какое именно.
Наше оживленное обсуждение прервал звонок моего мобильного телефона. Не нужно было брать трубку, чтобы понять: это отец. Первым делом мы подумали, что он звонит, чтобы попросить нас приехать.
— Хочешь, я с ним поговорю? — предложила Эмми.
— Спасибо, но лучше я сам, — отклонил я ее предложение. Я помнил обещание, данное папе, и не собирался выкручиваться, отдаляя неизбежное. Если он скажет, что мы ему нужны, мы сегодня же отправимся в путь. Взяв трубку, нажал на кнопку ответа и напряженно поздоровался. — Привет, пап!
Влад, сынок, как у вас там дела? — раздался из динамика уверенный отцовский голос.
Все в порядке. А ты сам как? Суккуб не появился? — спросил я с замиранием сердца.
Пока нет, так что можете расслабиться, — в папином голосе слышалась насмешка. — Представляю, как вы все там напряглись, увидев, кто звонит.
Я довольно улыбнулся и сделал остальным знак, что все в порядке и нас не ожидает скорый отъезд.
Как ваше дело? — между тем спросил папа.
Продвигается, — туманно ответил я, но его это, похоже, не удовлетворило.
Я вообще-то жду подробного отчета.
Ничего не оставалось, как пересказать отцу все наши приключения, начиная с момента его отъезда. Папа слушал внимательно, не перебивая, лишь изредка хмыкая в любопытных местах. Почему-то его особенно заинтересовала считалочка, пришлось передать трубку Эмми, и она продиктовала стишок отцу.
Попробую что-нибудь о ней выяснить, — заверил папа, пробормотав еле слышно: — Она кажется мне смутно знакомой.
Что? — переспросил я.
Ничего, — уже более беспечно произнес отец, — всего лишь мысли вслух. Ну, звоните, если что. — Попрощавшись, он повесил трубку.
Зачем ему понадобилась эта жуткая считалка? — спросил Дима.
Похоже, он где-то ее слышал, — пожал я плечами. — Только вспомнить не может.
— Я бы такое не забыл, — протянул излишне впечатлительный брат.
Лично мне стишок не казался чем-то выдающимся. Страшилка как страшилка, дети знают множество таких. Она не наводила на меня такой ужас, какой испытывал Дима. Не исключаю, причина в том, что я знал ее только со слов Эмми. Возможно, когда считалочку произносит ребенок, она производит более сильное впечатление. Но одно то, что стишок заинтересовал отца, говорило о его значимости, и я решил, что пока рано сбрасывать его со счетов.
К тому моменту, как мы закончили разговор о смысле и предназначении стиха, за окном стемнело, и Дима заторопился к себе в номер. Я же за прошедший день порядком устал, так что собирался принять душ и завалиться спать.
Выйдя из ванной комнаты, увидел, что Эмми снова куда-то собирается. Она переоделась в свободное мини-платье и, казалось, ждала только меня, чтобы поставить в известность о своем уходе.
Опять направляешься на прогулку? — поинтересовался я равнодушно.
Я все равно не сплю, так что лучше пройдусь по городу. Может быть, узнаю что-нибудь новое, — туманно ответила девушка.
Я с тобой, — пробормотал я, подавив зевоту.
Ты засыпаешь на ходу, — улыбнулась Амаранта, — лучше отдохни.
Замечание было верным. Глаза действительно закрывались сами собой, но очень не хотелось отпускать девушку одну.
Ничего, я справлюсь, — попытался возразить я, но Эмми остановила мой протест.
Я могу скрыться от тебя за несколько секунд, и ты даже не поймешь, в каком направлении я ушла. Не заставляй меня этого делать.
Мне оставалось только принять условия Эмми, ведь сомневаться в справедливости ее слов не приходилось. Как бы я ни старался, мне не угнаться за вампиром. Неприятно, когда тебя так легко одолеть, подумал я, ложась в постель. Я привык чувствовать, что сила на моей стороне, а в случае с Амарантой все обстояло иначе.
8
В гостях у серого волка
Мне редко что-нибудь снится. Обычно я просто проваливаюсь в сон, с тем чтобы, как мне кажется, тут же проснуться, хотя на самом деле прошла уже целая ночь. Вот и в этот раз было так же. Казалось, только я закрыл глаза, как сразу же пришлось снова их открыть. Единственное отличие состояло в том, что в комнате было все еще темно, и на улице стояла ночь.
Сообразив, что меня разбудил какой-то шум, я приподнялся на кровати в поисках его источника и увидел рядом с окном тонкую девичью фигурку в белом платье.
Эмми стояла ко мне спиной, но чувствовалось, что она напряжена. Что-то случилось. Иначе с чего бы ей возвращаться в номер до рассвета?
— Что произошло? — спросил я сонно, все еще окончательно не придя в себя.
Эмми вздрогнула от звука моего голоса и обернулась.
— Прости, не хотела тебя разбудить, — прошептала девушка, как будто в комнате был кто-то еще, кого бы она могла потревожить, говоря в полный голос.
— Все нормально. — Я сел, свесив ноги с постели, пошарил рукой рядом с кроватью в поисках джинсов и, отыскав, надел. Застегивая на ходу ширинку, подошел к окну.
От сонливости не осталось следа. Встревоженные глаза девушки рассеяли остатки сна лучше любого
