— Сегодня я не при исполнении служебных обязанностей. — Дуг подошел к стойке, выбрал пакет чипсов и вручил долларовую купюру Эйприл. — Я ищу одного человека.
Мейбелин покинула свое место у окна и села перед Дугом в надежде на подачку. Эйприл швырнула доллар в кассу.
— Почему вы не отстанете от Стивена? Мальчик старается исправить свои ошибки!
Дуг открыл пакетик чипсов. Заметив золотоволосую попрошайку у своих ног, он бросил вниз один ломтик. Кусочек не долетел до пола.
— Я знаю.
Глен развернулся к ним лицом. Его, как и Эйприл, несказанно удивило заявление шерифа.
— Мы с ним побеседовали, когда возвращались в город на прошлой неделе, — объяснил Дуг. — Стивен не преступник.
— Значит, вы верите нам? Вы согласны, что он не имел отношения к пожару и кражам? — встрепенулась Эйприл.
Дуг молчал, подыскивая правильные слова.
— Я полагаю, он больше не будет так делать, — мягко произнес шериф.
Эйприл хотела бы услышать другой ответ, но в любом случае эта фраза звучала лучше, чем прежние обвинения.
— Зачем вы приехали?
Мужчина стоял перед ней, глядя в пол. Он больше не выглядел высокомерным шерифом. Казалось, он оробел.
— Я хотел спросить, не откажетесь ли вы сообщить мне номер телефона вашей кузины. Сегодня вечером я не работаю и хотел бы просить Ардас поехать со мной на фестиваль в Катабис.
Эйприл уставилась на шерифа. Чем он удивит их в следующий раз?
— Ладно, хорошо, — кивнула она, записывая телефон. — В приглашении нет ничего дурного…
Лицо Дуга озарила улыбка облегчения. Впервые со времени их знакомства Эйприл подумала, что он довольно симпатичный.
Дверь вновь распахнулась, и вошел один из отдыхающих. Но его интересовали отнюдь не продукты.
— Я должен поговорить с вами, — обратился он к Эйприл с Гленом.
К их досаде, шериф все еще слонялся по магазину, пока мистер Квесенберри описывал происшествие.
— Я не стал беспокоить вас, когда пропала расческа моей жены. Я думал, она могла положить ее куда– нибудь и забыть. Но вчера, пока мы купались, исчезла наша зажигалка для костра и рожок с походной плиты. А сегодня наш сосед сказал, что он потерял лопатку для блинов.
Глен поднялся со своего места.
— Мистер Квесенберри, нам очень жаль, что у вас пропали вещи. Разрешите подарить вам новые взамен утраченных. Разумеется, без взаимных упреков.
Пожилой мужчина отбросил назад прядь белых волос, упавшую на лицо.
— Меня не волнует стоимость вещей. Но кража — это принципиальный вопрос. Какой тут отдых, когда нас могут обокрасть в любую минуту?
— Поверьте, — заверил мужчину Глен, — мы найдем воришку.
Когда мистер Квесенберри покинул магазинчик, Эйприл надеялась, что и Дуг выйдет вместе с ним. Но шериф остался, делая вид, что они с Мейбелин — лучшие друзья.
— Не понимаю, кому понадобилось воровать такие бесполезные вещи, — вслух размышляла Эйприл, — расческа, лопатка для блинов…
Дуг прокашлялся.
— Мне крайне неприятно говорить, но в интернате для несовершеннолетних преступников пользуются спросом самые странные предметы. Они способны превратить в оружие даже безобидное барахло.
— И расческу?
Шериф пожал плечами.
— Вы были бы потрясены их изобретательностью.
Несколько часов спустя Эйприл позвонил один из друзей Глена.
— Не нужно тревожить его, — сообщил Айвон Джексон. — Передайте ему, что банк согласен выдать ему ссуду на ремонт дома. Я вышлю подтверждение по почте.
Руки Эйприл дрожали, когда она вернула трубку на место.
Берлога холостяка — вот как Глен называл свой дом.
Скрепя сердце Эйприл пришлось признать, что ее временный муж стремится вернуться к холостой жизни. Раньше Эйприл часто спрашивала Глена, почему он не остепенился и не женился. Иногда он отвечал, что предъявляет слишком большие требования к своей будущей жене, но чаще всего отделывался обычным приглашением на свидание.
Она лгала себе, когда решила, что достаточно обольстить Глена в постели — и он захочет навсегда остаться ее мужем. Любовь, которую он испытывал к ней, была любовью к старому верному другу. Глен по натуре слишком свободолюбив, чтобы связывать себя на всю жизнь. Эйприл вздохнула. Она вела себя, как последняя эгоистка, стремясь возбудить в Глене романтические чувства. Он и так пожертвовал слишком многим, согласившись на фиктивный брак и пытаясь помочь ей забеременеть. Несправедливо требовать от друга все новых жертв.
Эйприл проглотила слезы. Наверняка она не первая женщина, которая пыталась заставить его жениться и создать семью.
Что же, если бы она родила ребенка, то Глен никогда не получил бы свободу. Глубокая печаль наполнила душу Эйприл. Чем дольше она остается замужем за Гленом, тем тяжелее будет его отпускать.
Эйприл открыла контейнер игрального автомата и вновь наполнила его металлическими жетонами. Как эти фальшивые металлические кругляшки не были монетами, так и их брак не стал настоящим союзом двух сердец. Она использовала в качестве жетона фиктивный брак, чтобы получить главный приз — ребенка. Но, играя, она вошла во вкус и влюбилась в Глена. И, как это часто случается, приз утратил прежнюю привлекательность.
Конечно, она хочет иметь ребенка. Но сейчас… Эйприл хотела одного отца своему ребенку — Глена.
Вечером того же дня Глена удивил внезапный отказ Эйприл заняться любовью. Мужчина попытался убедить ее, что желает исполнить свою часть договора. Эйприл потребовалась вся ее храбрость, чтобы настоять на своем решении.
— Глен, ты свободен.
— Если ты сомневаешься во мне из–за свинки…
— Нет.
— Меня выписали.
Эйприл мотнула головой. Как обсудить с Гленом то, что она сама видит сквозь пелену слез?
— Ты всегда был рядом со мной, всю мою жизнь. Ты приходишь ко мне на помощь по первому зову, — наконец заговорила она. — Ты спасал меня от неприятностей, подставлял мне плечо для опоры и откладывал свои собственные планы, чтобы заботиться обо мне.
Эйприл ходила из стороны в сторону мимо Глена, сидящего на кровати.
— Я бессовестно пользуюсь твоей добротой, — продолжала она. — Я не могу позволить, чтобы ты угождал мне в ущерб своему собственному счастью. Давай положим конец нашему браку и продолжим жить собственной жизнью.
Глен встал и хотел обнять Эйприл, но она не позволила ему приблизиться. Если она разрешит себе оказаться в спасательном круге его рук, ей никогда не развестись.
— А как же ребенок? — спросил Глен. — Я думал, ты хочешь ребенка больше всего на свете.
Сначала так оно и было. Но сейчас даже сотня детей не заполнит ноющую пустоту в ее сердце.
Эйприл промолчала, и Глен приподнял пальцем ее подбородок, заставляя ее взглянуть в свои карие
