все начала сплошь мужские.
Ну ясно, подумала Рут. Она и не скрывает, что увлечена Такером. Уж наверняка постарается его заполучить.
— Он, конечно, ничего, — сказала Брук, — но ты бы видела, какой парень в моем любимом сериале. Хочешь посмотреть?
Вивиан фыркнула.
— Нет уж, не надо. И вообще я еду по магазинам.
— Можно я с тобой?
Последние дни они постоянно пикировались, и Рут была уверена, что Вивиан осадит девочку каким- нибудь язвительным замечанием. Ничуть не бывало!
— Ладно, — согласилась Вивиан, — только если ты не будешь всем говорить, будто я твоя мать.
Надо же, подумала Рут, когда они ушли, Рождество подействовало даже на сестру.
Интересно, что будет дальше?
Такер зашагал к гаражу. Семейство разочарованно вернулось в дом.
Тетя Ширли подошла к Рут.
— Он там со своей машиной возится. Ты бы сходила вразумила его, что ли. Меня он не послушает.
— Я пойду! — закричала, поднимая руку, Энджи. Она повернулась к брату. — Может, он нас покатает.
— Сначала доешь ланч. — Тетя Ширли взяла девочку за руку и повела в столовую. Ники пошел за ними.
Все разошлись, Рут осталась одна. За окном гаража промелькнула тень. Господи, там же нет отопления! Бетонный пол, наверное, ледяной.
Рут надела пальто и, прихватив куртку Такера, отправилась в гараж. Такер стоял около машины и что-то высматривал в двигателе.
— Я подумала, вам это пригодится, — сказала она, протягивая ему куртку.
Такер, пробормотав слова благодарности, надел куртку, избегая встречаться взглядом с Рут, и снова склонился над мотором.
Ну нет, на этот раз он так легко от нее не отделается.
— Тетя Ада уверена, что ее носок вам понравился. Иначе она очень расстроится.
Такер, не оборачиваясь, выпрямился и закрыл капот. Его рука посинела от холода.
— Носок красивый.
Рут подошла поближе и остановилась, опершись на крыло машины тети Ширли.
— Тогда в чем дело? Тетя Ада что-то сказала или сделала не так?
Такер вытащил платок и стал стирать с капота несуществующую пыль. На Рут он так и не посмотрел. Он тряхнул головой, и темные волосы упали на лоб, затеняя лицо.
— По своему опыту я знаю, что лучше ни с кем не сближаться слишком тесно. — Такер рассеянно водил платком по крылу машины. — У меня и в мыслях не было сближаться с вашей семьей и уж тем более становиться ее членом.
Рут окончательно смешалась.
— При чем же тут носок тети Ады?
Такер выпрямился и, засунув руки в карманы, устремил на нее мрачный взгляд. Чувствовалось, что в душе у него происходит внутренняя борьба.
— Мне кажется, я вам не рассказывал, чем зарабатываю себе на жизнь.
Рут свела брови. Какое это имеет отношение к носку тети Ады?
— Я, если хотите, аварийный монтер в компании «Коустлайн петролеум», мое дело — решать возникающие проблемы. Зачастую для того, чтобы снять вопрос, достаточно переложить бумагу с одного края стола на другой. Но порой приходится сокращать рабочие места или кого-то увольнять. А если речь идет о твоем приятеле, то… сами понимаете, это связывает руки.
Рут молча слушала. Она все еще не могла сообразить, к чему он ведет.
— Приехав сюда, я вовсе не собирался справлять Рождество и, уж во всяком случае, понятия не имел, что познакомлюсь с вашим семейством. Все, чего я хотел, — это провести несколько дней в одиночестве.
— Но они такие, какие есть, Такер. Если вы считаете, что они вмешиваются в вашу личную жизнь, скажите об этом прямо.
— Это не совсем так. — Такер помедлил, словно подбирая слова. — Вы все держитесь один за другого. Такая сплоченность просто удивительна. Вы так привязаны друг к другу, из года в год собираетесь вместе в День благодарения, на Рождество… — Он откинул волосы со лба. — Ну так вот… Когда тетя Ада вручила мне свой носок, меня как будто тоже приняли в члены семьи.
— Вы не первый и, наверно, не последний. В нашей семье любви хватит на всех.
— Да, вы прекрасные люди, но все это не для меня.
Произнесенные мягким, вкрадчивым тоном, эти слова все равно прозвучали как приговор. Рут не мыслила себя без своих родных, и, отказываясь от них, Такер отказывался и от нее. У нее защемило сердце.
— Вы так говорите, словно семейные узы душат вас.
Он повернулся к ней.
— Я хочу только сказать, что слишком засиделся с Бэбкоками. Пора ехать домой.
Рут выпрямилась и отошла от тетушкиной машины.
— Ну что ж, — проговорила она, стараясь не выдать охватившей ее горечи. — Думаю, вас не станут удерживать насильно. — Она развернулась, чтобы уйти.
Такер не дал ей сбежать, взяв за локоть. В душе Рут появилась слабая надежда, что, может быть, она еще найдет какие-то слова, которые заставят его передумать и остаться.
— Не думайте, что ваши родственники мне не понравились, — сказал Такер. — Понравились. Просто кое-какие проблемы возникли на работе и…
— Все в порядке, не надо извинений. Вы никому из нас ничего не должны.
Он, помрачнев, отдернул руку.
Рут решительно зашагала к выходу. Она не станет больше ничего ему говорить.
— Вы правы, — произнес он ей вслед, — я не обязан перед вами извиняться. Но кое-что все-таки должен сказать.
Рут остановилась и повернулась к нему, стараясь принять независимый вид и не выдать своего смятения.
— Все дело в том, — продолжал Такер, — что любовь и привязанность не для меня, я к этому не готов.
— Но я об этом и не… — Рут оборвала себя и умолкла.
— Я не готов к тому, чтобы стать кузеном Такером со всеми вытекающими из этого обязанностями члена семейства.
Он дотронулся до ее руки.
— Надеюсь, вы меня понимаете.
Рут кивнула, хотя не понимала, да не очень-то и хотела понять. Она показала рукой на автомобиль:
— А у вас нет подходящей машины для зимы? Вы же замерзнете.
— Ничего, в этом есть своя прелесть.
Нет, ей ни за что не понять мужчин, и в частности Такера. Сердечной привязанности он предпочитает одиночество, теплу — холод. Впрочем, разве одиночество и холод не одно и то же?
Рут, снимая простыни с кроватей, на которых спали Ники и Энджи, услышала, как Такер прошел в свою комнату. Интересно, подумала она, он хотя бы попрощается перед отъездом или исчезнет так же внезапно, как появился?
Она словно наколдовала — дверь раскрылась, в проеме возникла высокая фигура. На плече у Такера
