ночь и пургу.
— Отличный коктейль, — отозвалась Кристина, и Джастин Магнуссон молча улыбнулся, словно читая ее мысли. Кристина торопливо перевела взгляд на телеэкран.
Фильм начался, и они замолчали. Оба сидели, не проронив ни слова, и это молчание по-своему сближало их. Ведь так хорошо — сидеть рядом на ковре, опершись спинами о диван, слушать успокаивавшее потрескивание огня, смотреть старый милый фильм, потягивая горячий, ароматный каппучино. Ощущение гармонии и благополучия закралось в душу Кристины, и пока на экране разворачивались драматические события, она безмятежно, как в детстве, лакомилась сладким леденцом.
Вдруг опять она почувствовала на себе его горячий взгляд, почти немигающий, обволакивающий, пробуждающий во всем ее молодом и прекрасном теле сладкий трепет… А ведь он до нее даже не дотронулся!
Ничего подобного она еще не испытывала.
У нее перехватило дыхание. А он, как у маленькой девочки, бережно взял из ее рук леденец, небрежно бросил конфетку в стеклянную кружку, и его большая мягкая ладонь опустилась на лицо Кристины.
Он ее сейчас поцелует, с надеждой подумала Кристина. Она поняла это по его блестящим глазам, по напряжению, которое разлилось в воздухе и вот-вот готово было разрядиться. Кристина призналась себе, что никогда в жизни ничего она не жаждала так сильно, как его прикосновения — немедленно, здесь, на этом ковре.
Разум диктовал ей другое — вскочить на ноги, убежать прочь от слепого наваждения, почти безумия. Но вот этого-то безумия ей хотелось больше всего на свете… Хотелось его губ, его дерзкого поцелуя, нежности прикосновений…
Его губы приблизились.
Подозрительность, страх, желание — все это отчаянно боролось в ней.
Как зачарованная, она тянулась навстречу Джастину, окончательно потеряв всякую власть над собой. Его пальцы скользнули по шею Кристины, ее губы раскрылись как две розовые раковины, и оба они замерли в долгожданном поцелуе.
С трудом оторвавшись от него, она взглянула в его глаза — ярко-синие, серьезные, чарующие.
Джастин был так же взволнован и удивлен, как и Кристина.
Чувство реальности внезапно вернулось к ней. Она поднялась с ковра, и Джастина поразило, какой болью неожиданно наполнились глаза девушки.
— Не надо было делать этого! — еле слышно сказала она.
— Почему?
— Я вас даже не знаю толком.
— А я вас.
— Но вы меня все еще подозреваете, а подозревая, презираете, не так ли?
Джастин молчал, и Кристина поняла, что угадала: он ей по-прежнему не верит.
— Как вам не стыдно! — взорвалась она. — Как вы можете вести себя так по отношению к человеку, которого осуждаете и ненавидите!..
— С чего вы взяли, что я вас ненавижу? — повысил голос Джастин.
— Но вы мне не верите!
— Зато, Господи, прости меня, — глухо отозвался он, — я вас хочу…
Это откровенное признание было оскорбительно слышать, но сейчас он, по крайней мере, говорил правду.
Честное, хотя и дерзкое признание искусителя смягчило Кристину.
— Не надо меня хотеть, мистер Магнуссон, не надо…
— Но вы с такой податливой жадностью, скорее жаждой, отозвались на мой поцелуй, так что не надо удивляться моему желанию обладать вами, — возразил разгоряченный Джастин.
— Да, — отозвалась в ответ Кристина. — Но больше этого не будет. Если признаться, вы затронули мои самые чувствительные струны. И все же для меня все это далеко не так просто. Желание — для меня означает одновременно и уважение к достоинству женщины. А это значит вместе наслаждаться, вместе радоваться — и ни на секунду не сомневаться друг в друге.
— Ничего подобного, — тихо прервал он ее. — Все это относится к чувствам; но желать, желать… Но зачем слова? Вы сами это только что испытали.
И действительно испытала. Она его откровенно, страстно желала. Ей же хотелось большего, чем просто отдаться ему. Но может, это большее уже существует в их сердцах? Сколь бы ни отрицала этого Кристина, Джастин Магнуссон покорил ее, и ей отчаянно хотелось безгранично верить ему.
Джастин неожиданно протянул ей руку.
— Не досмотреть ли нам фильм до конца? Садитесь. Где-нибудь там. Подальше.
Кристина, несмотря на свое смятение, не удержалась от улыбки, таким значительным оказалось предложенное им расстояние.
Она уселась на другом конце комнаты возле кресла. Джастин перебросил ей подушку, а сам вновь откинулся спиной к дивану, обратив свой взгляд на телеэкран.
— Господи! До чего же это невыносимо, — непроизвольно вырвалось у Джастина.
Кристина не отозвалась. Глядя на экран и ничего не видя, что там происходит, она слушала, как трещат и стреляют дрова в камине.
— Джастин, — позвала она.
— Что?
— Зачем вам одному такая огромная кухня?
Немного подумав, он ответил:
— Когда я представлял себе кухню, мне хотелось, чтобы в ней было абсолютно все необходимое для самой требовательной хозяйки. Настанет день, думал я, и у меня будет свой дом, настоящий семейный очаг, где двое будут наслаждаться всем, что им нужно для уютной, комфортной жизни.
— Так вы были… женаты? Или собирались жениться? — с повышенным интересом спросила Кристина. Что-то вроде ревности шевельнулось у нее в душе.
Джастин помрачнел. В одно мгновение он стал такой недоступный, что Кристина растерялась от столь неожиданной перемены.
— Извините, если…
— Сейчас нет!
— Не совсем поняла…
— Сейчас не женат и не собираюсь совершить эту глупость еще раз, — ответил он с нескрываемым отвращением, словно вспомнив что-то ужасное.
— Я не хотела вас расстраивать, — сказала Кристина с сожалением.
После этого малоприятного диалога Джастин просительно посмотрел на свою нежданную гостью:
— А как вы?
— Прошу прощения, опять не поняла.
— Вы замужем?
— Нет, — ответила она, краснея.
— Значит, помолвлены? Или просто живете с кем-то, не спеша с узами брака?
Что он, издевается над ней, или просто шутит, подумала Кристина. Но слишком уж серьезный у него взгляд — словно он надеется на что-то.
— Нет.
— Вот и отлично, — сказал Джастин. — По крайней мере…
— Что по крайней мере?
— По крайней мере, никто посторонний не будет вовлечен в наши с вами отношения. Я этому рад.
Джастин Магнуссон снова смотрел на телеэкран.
