Джастин вырулил машину на обочину.
— А почему, в таком случае, я, по-твоему, дал согласие на возобновление постановки? И отчего настоял, чтобы в ней играли те же самые актеры? Мне хотелось снова соединить их всех вместе, так, чтобы от столкновения полетели искры, и высветилась правда. Но мне не хотелось…
Он осекся и, посмотрев на нее, закончил:
— Но разве я мог себе представить, что найдется дотошная репортерша, которая с головой окунется в это дело и окажется замешанной в опасной игре?!
— Я сама в состоянии позаботиться о себе!
Джастин криво усмехнулся, ясно выразив свое скептическое отношение к самоуверенности Кристины. Он вновь вывел машину на дорогу, и только сейчас Кристина заметила, что они едут вовсе не к городку, на площади которого она оставила свою машину, а в сторону его дома.
— Куда это ты? — спросила она тревожно. Джастин с озорством глянул на нее в зеркальце заднего вида.
— Домой.
— Я же уже говорила…
— …Что ты не хочешь туда ехать. Я же рассказал тебе тьму интереснейших сюжетов, но так и не услышал в ответ, кому ты звонила.
— Я не собираюсь тебе рассказывать…
— Посидишь у меня дома, пока не скажешь, — решительно оборвал ее Джастин.
Когда машина свернула на дорожку, ведущую к особняку, Кристина поняла, что он не шутит. Остановив «лендровер» напротив дома, он вылез из машины.
Она глядела на него, готовая расплакаться. Джастин сжалился.
— Ладно, не хочешь — не говори. Можем просто сыграть в шахматы.
— Никогда в жизни! — мрачно заверила его Кристина.
Джастин, казалось, повеселел еще больше.
— На улице холодно, как на Северном полюсе, тебе не кажется?
Проклиная все на свете, Кристина с неохотой вылезла из машины и взглянула на дом с такой настороженностью, словно это было живое существо, притаившееся неподвижным. Опасное существо, порожденное волей его хозяина.
— Я иду звонить Роджеру.
— Сделай милость. Пригласи его на ужин. Я, кажется, снова обзавелся отменным поваром, вернее, поварихой!
— И не надейся, — сказала Кристина.
С гордо поднятым подбородком она поднялась по знакомой лестнице. У двери Джастин выступил чуть вперед и услужливо отпер замок.
Оказавшись внутри, она сразу прошла в гостиную. Несмотря на тепло в доме, она никак не могла согреться — ее бил озноб. Скрестив холодные руки, она прошла в дальний конец комнаты и взглянула на бассейн. Ей вспомнилось, как они вдвоем плескались в этом игрушечном озере… и не только плескались… Нашла о чем вспоминать, оборвала она себя.
— Так ты действительно намерена опубликовать журналистское расследование? — спросил Джастин, как всегда появившись неожиданно.
Кристина обернулась.
— Да, намерена. И добьюсь этого непременно!
Джастин ласково улыбнулся.
— И ты по-прежнему убеждена в моей невиновности?
— По-прежнему.
Он подошел к ней. Кристина почувствовала, что начинает согреваться в жарко натопленной гостиной. Не надо было ей здесь появляться. До каких пор можно оставаться такой наивной: верить в человека, который тебе не верит и никогда не поверит.
Бежать — вот лучший выход, решила она. Но куда? Она и в самом деле в ловушке. Сзади дверь в бассейн, а путь к парадному входу заслоняет Джастин.
— Джастин… — взмолилась она.
Он с нежностью смотрел в ее глаза.
— Не надо, — прошептала она.
— Почему?
— Потому что я в тебя поверила, а ты в меня — нет.
— Сделай так, чтобы я поверил, — ответил он еле слышно.
Увы, как ни пыталась она подобрать нужные слова, ничего не приходило на ум. А между тем его губы приникли к ее рту, не давай ей произнести ни слова. Кристина схватила его за плечи, собираясь оттолкнуть, но вместо этого страстно прижала к себе. И тут же пальто ее полетело на пол, и она обвилась вокруг него, бессильно опустив голову, зарывшись лицом в его грудь.
— Я тебе не сделаю ничего плохого, — успокоил ее Джастин.
— Однажды уже сделал. Наговорил столько ужасного, несправедливого!
— Извини, — попросил он. — Я в самом деле искренне прошу извинения.
Он чуть приподнял ее, заглянул в самую глубину глаз, затем бросил взгляд на лестницу. Кристина встревожилась.
— Чем мы сейчас займемся?
— Поднимемся наверх, в спальню. Если только ты, конечно, не предпочитаешь играть в шахматы.
Кристина не удержалась от улыбки и устало смежила веки. Как бы она ни бушевала, что бы ни говорила, спальня была именно тем обетованным местом, где она хотела сейчас оказаться.
Она даже не заметила, как поднялась по лестнице и оказалась в спальне. Упав на кровать, Кристина торопливо стаскивала с себя сапоги, свитер, джинсы, небрежно бросая все это на пол. Джастин, сняв свитер, нырнул к ней под черные простыни, губами прижавшись к ее губам, соскользнул к подбородку и ниже — к шее. Он помог ей освободиться от кружевного лифчика и последних деталей одежды. Раздев Кристину, он нетерпеливо припал ртом к ложбинке между ее грудей.
— Тебе полагается проползти пять миль по снегу, — игриво напомнила она ему.
— Я проползу и больше пяти миль ради того наслаждения, которое ты даришь мне. — С этими словами он ласково перевернул ее на живот, сострив: — Пять миль твоего обольстительного тела — и ни дюйма меньше!
— Пять миль!.. — запротестовала Кристина, но тут же замолчала…
Джастин уже со страстью ласкал ее, покрывая поцелуями лицо, шею, целуя каждый позвонок на спине. Когда его губы и язык коснулись изгиба талии, а потом округлых бедер, Кристина попробовала извернуться, но его руки держали твердо, а поцелуи не прекращались: видимо, обещанные «мили» еще не были пройдены.
Но жаждущая плоть Кристины была уже охвачена огнем желания, и она слабым от истомы голосом призвала его к себе. Джастин опрокинул ее на спину, губы их встретились, разошлись на мгновение и снова встретились. Она едва успела коснуться губами его тела, как вновь была прижата к атласным подушкам, а его ненасытные губы кружили вокруг ее груди, а, достигнув ее розового соска, Джастин на мгновение остановился, сознательно медлил, чтобы еще сильнее разгорячить Кристину. Она стиснула руки, моля его продолжать, но он лишь прошептал: «Пять миль!», целуя изгиб ноги, внутреннюю сторону бедра, поднимаясь все выше. Кристина изнемогала от его ласк, ей нужна была передышка. Она уже не выдерживала такого напряжения…
— Пять миль! — неумолимо твердил Джастин.
Мощный водоворот сладостных мук закружил ее, она бросилась в этот омут, пытаясь что-то сказать в уже почти непереносимом экстазе… Ей хотелось предупредить, что больше не в силах вынести такого накала страсти. Но слова так и остались несказанными — он приблизился к своей цели. Владевшие Кристиной чувства достигли своего наивысшего предела, погружая ее в небытие… Возникло необыкновенное ощущение, что они — единственные во всей вселенной…
