Андриа ничего не ответила.
— Я должна закончить портрет, — наконец заговорила она, прервав неловкое молчание. — Я возвращаюсь в Стоухерст. Попытаюсь осмыслить, что мы узнали, хотя фактов маловато. И подумаю, что делать дальше.
Как ее удержать? Что бы такое придумать? И, не изобретя ничего, Раф молча наблюдал, как она уезжает. От развилки она свернула к реке и поскакала вдоль берега.
Вскоре Андриа поняла, как ей не хватает Рафа. Она почувствовала это, едва оказавшись в уютных комнатах Стоухерста. Присутствие Рафа действовало на нее успокаивающе. Сейчас на него действительно можно было положиться.
В просторном мраморном холле ярко полыхал огонь в камине. Андриа отдала лакею плащ и шляпку и подошла к очагу, протянув к пламени окоченевшие руки. Когда пальцы согрелись, она поднялась по витой лестнице в салон.
Из Морского грота — своим названием эта комната была обязана изумрудным и голубым гардинам, а также сине-зеленому ковру на полу — доносился звонкий смех Ребекки. Андриа вошла в комнату. На бледно-зеленых стенах висели картины с преобладанием морских пейзажей и кораблей с надутыми парусами.
На одном из диванов сидел Бо в ярко-красном, резко контрастировавшем с зелено-голубыми тонами гостиной. Рядом с Ребеккой Андриа, к своему удивлению, заметила Дерека. После того несчастного случая он предпочитал держаться в стороне от любых светских мероприятий.
— А, это ты, Андриа, — обрадовался Бо и встал, чтобы поцеловать ей руку. Затем усадил ее рядом с собой и подложил ей под спину подушечку, нарочито демонстрируя окружающим свою заботу о ней. — Похоже, ты замерзла. Посмотри, ты вся съежилась. Не понимаю, зачем объезжать окрестности, таская на буксире своего никудышного мужа.
Андриа едва удержалась от гневной тирады и ограничилась коротким ответом.
— Я не стану тебе ничего объяснять, — процедила она и повернулась к Дереку, сидевшему с непроницаемым видом. — Рада видеть тебя, Дерек, — улыбнулась она старому другу. — Смею предположить, что холод не пощадил и твою многострадальную руку?
— В какой-то степени, — уклончиво ответил он, — но я справляюсь. Я приехал предложить тебе прогуляться вместе со мной, но, вижу, ты уже надышалась свежим воздухом за это утро.
— Даже чересчур.
— Я пришел бы в ужас, если бы узнал, что ты собираешься сблизиться с этим… с твоим благоверным, — вмешался Бо.
— Да, это бы меня разочаровало, — поддержала его Ребекка. Она была в сиреневом платье, отделанном пышными кружевами вокруг ворота. — И всех, кто любит тебя, Андриа.
— У меня нет ни малейшего намерения впускать Рафа в мою жизнь, — холодно произнесла Андриа. — И потом, я вполне могу за себя постоять.
— Ах, как это похоже на тебя, дорогая, — живо заметил Дерек. — Ты самая сильная женщина, каких я только знаю.
— Спасибо. — Андриа благодарно улыбнулась ему. Она украдкой взглянула на своего кузена и вздрогнула: столько яда было в его сузившихся глазах, когда он смотрел на Дерека. Тучи сгущались. Она вдохнула поглубже и, чтобы как-то разрядить внезапно возникшее напряжение, добавила: — Я не собираюсь искать утешения в чьих бы то ни было объятиях. В настоящее время я к этому не готова. — Если Бо лелеет мысли об ухаживании, она истребит их в зародыше.
— Я приехал пригласить вас с Ребеккой в гости в субботу, — проговорил Бо. — Мне было бы приятно, если бы вы оказали мне честь присутствовать у меня на обеде.
— Спасибо, Бо, — поблагодарила Андриа. — Там видно будет. — Она повернулась к Ребекке: — Я хочу сегодня продолжить работу.
— Хорошо, я приду в студию через полчаса. — Ребекка поставила на стол чашку с чаем. И прежде чем Андриа успела выйти за дверь, спросила Бо: — Есть какие-нибудь вести от доктора?
— Да… — ответил тот, помедлив. — У Дейзи не было беременности.
— Значит, мы не располагаем никакими объяснениями ни ее ухода, ни ее смерти, — разочарованно заключила Андриа, повернувшись к ним.
— К сожалению, это так, — вздохнул Бо.
Андриа вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.
Сменив дорожный костюм на платье из светло-серой шерсти с кружевным воротничком, она направилась в студию, где писала портрет Ребекки. Не успела она надеть рабочий халат, как в студию вошел Дерек.
— У тебя прекрасно получается. Ребекка должна быть довольна.
— С живописью у меня никогда не было проблем. — Андриа повернулась к другу. — Скажи, Дерек, ты знаешь Роберта Бостоу, сына покойного сквайра?
— В общем, да. — Дерек задумчиво посмотрел вдаль. — Сейчас малец, должно быть, подрос.
— Сейчас ему шестнадцать. Он рассказал интересные вещи. У Дейзи — это служанка, которую вчера обнаружили утонувшей в реке, — были могущественные друзья. Объясни мне, кто станет водить дружбу с простой служанкой? Ради чего? Может, из любви к специфическим развлечениям? Ты знаешь, как падки на это некоторые джентльмены. Что ты думаешь по этому поводу?
— То, что ты говоришь, вполне вероятно. Я не был знаком с Дейзи. Но я точно знаю, что некоторые из здешних джентльменов щедро заплатят доступной девке, если она останется с ними на ночь. Ну, ты понимаешь, я имею в виду мужские попойки. — Дерек оттянул пальцем кружево на шее, словно вдруг начал задыхаться.
— Да, я понимаю, — кивнула Андриа, смешивая краски на палитре. — Я все думаю, не подслушала ли Дейзи какой-то разговор? Или, может, она видела что-то… или кого-то, кто делал что-то недозволенное.
— Вполне возможно. — Побледневшее лицо Дерека исказилось мукой. Должно быть, его поврежденная рука причиняла ему большое беспокойство в холодную погоду. — Но повторяю, я не знаком с этой девушкой.
— Ты знаешь кого-нибудь, кто когда-либо мог прибегать к ее услугам? — Андриа всматривалась в лицо Дерека, на котором снова появилось замкнутое выражение. Она уже привыкла к этому. Так бывало всякий раз, когда она пыталась выяснить подробности ночного нападения, в результате которого Дерек остался калекой.
— Я ничем не могу помочь тебе, Андриа. Я совсем не знал эту служанку, и вообще я больше не играю в эти игры. Хотя когда я был помоложе… — Дерек не договорил и подошел к портрету. — Дорогая, ты хорошо владеешь кистью, у тебя очень тонкие мазки.
— Ты уклоняешься от темы, — упрекнула его Андриа. — Но я тебя понимаю. Ты хочешь, чтобы твои способности полностью восстановились. Это рано или поздно произойдет, ты будешь писать как прежде.
Дерек тяжело вздохнул и подошел к столу с разложенными для просушки расписанными красками веерами. Он посмотрел на птиц и цветы, изображенные на шелке и пергаменте, и улыбнулся:
— Ты очень способная, Андриа.
— Я думаю, мне не страшен голод, пока я не разучусь рисовать, — хмыкнула она. — Но вообще-то скучновато рисовать одно и то же.
— Тебя должен обеспечивать твой муж, это его обязанность, — сердито проворчал Дерек, взглянув на нее через плечо. — Теперь, когда он вернулся, тебе незачем самой зарабатывать себе на жизнь. Он получил наследство от матери, этого вам хватит с лихвой.
— Я не возьму от него денег, — отмахнулась Андриа. Дерек очень удивился:
— Заниматься живописью ради любви к искусству — одно дело, но существовать на жалкие крохи от нее — совсем другое. Ты могла бы жить в достатке. Ты упрямая и глупая, Андриа. — Он стиснул ей плечи. — Не дай своей гордыне встать на пути… своего счастья… и покоя.
— Ты хотел сказать — на пути любви, не так ли, Дерек? — Андриа ласково коснулась его щеки.
Он отвел взгляд.
