Сабадаеву очень важную и жутко секретную информацию, которая только Сабадаеву лично и может быть доверена. Расчет Миши строился на том, что Сабадаев не сможет не отреагировать. Когда в пирамиду приходит ее рядовой участник, который по определению не должен знать ничего ни о структуре пирамиды, ни о том, кто в этой пирамиде всеми делами заправляет, и вдруг этот рядовой участник проявляет такую осведомленность и даже называет конкретную фамилию – на него не могут не обратить внимания. Как-то должны отреагировать. Что-то предпринять. И они там, в пирамиде, действительно отреагировали. Они просто убили Сергея Михайловича. Так по крайней мере следовало из Мишиных слов.
– А вы уверены? – спросил у Миши Мартынов. – В том, что этого человека действительно убили.
– Да.
– Вы видели, как это происходило?
– Нет.
– Вы видели труп?
– Нет.
– Вы видели следы крови? Видели следы борьбы? Видели оружие убийства? Видели убийцу?
– Нет.
– Или вам кто-то сказал, что Сергея Михайловича убили?
– Нет.
– Тогда откуда такая уверенность? – приподнял бровь недоумевающий Мартынов.
– Он пошел туда, – ответил хриплым голосом Миша. – В пирамиду эту. И назад не вернулся. Его нет дома уже два дня.
– Вы ходили к офису вместе с ним?
– Нет.
– А где вы видели его в последний раз?
– Дома.
– Дома – у кого? У себя или у него?
– У него.
– Дальше! – потребовал Мартынов.
Миша нервно дернул плечом.
– Мы договорились, что утром он пойдет в офис, – сказал он.
– Дальше!
– И он пошел.
– На следующее утро?
– Да.
– А вы откуда знаете, что он действительно пошел?
– В смысле?
– Вы же видели его накануне вечером. А утром не видели. Правильно?
– Да.
– А откуда же знаете, что он отправился в офис?
– Я ему позвонил. Утром. Вроде как приободрить. Но на самом деле – чтобы убедиться, что он не передумал.
– Не передумал?
– Нет. Я застал его уже в дверях. Так он мне сказал. Он как раз уходил. Еще бы минута, и его бы уже не было дома. Мы договорились, что он позвонит мне сразу, как только вернется домой. Он не позвонил. Поздно вечером я поехал к нему. Его не было. И на следующий день – тоже. Тогда я поехал к офису…
– В пирамиду?
– Да.
– И что же вы там обнаружили?
– Там не было никого.
– То есть как? – удивился не ожидавший такого оборота событий Мартынов.
Но еще больше, чем Мартынова, это обстоятельство, похоже, поразило самого Мишу. Он нервно хрустнул пальцами и сказал с отчаянием:
– Съехали! Накануне еще были, а тут нет никого! А под дверями клиенты с камнями перебранными волнуются! Им гонорары свои получать за работу, а получать не у кого! И никто ничего не понимает! А я-то понимаю!
– Адрес! – перебил чересчур разнервничавшегося Мишу Мартынов.
– Чей? – не сразу сообразил Миша.
– Офиса этого!
Миша достал из кармана блокнотик, нашел нужную страницу, продиктовал адрес. Мартынов записал, после чего сказал Мише со злостью, неожиданно проступившей в голосе:
– В Москве будь, никуда не уезжай!
Он так легко перешел с «вы» на «ты» и так на Мишу смотрел, что мне показалось – Мартынов не все Мише сказал, что хотел. Сдержался в последний момент. Фразу оборвал, не до конца ее произнес. В полном варианте фраза должна была прозвучать примерно так:
– В Москве будь, никуда не уезжай, следопыт хренов!
Злился Мартынов. Я видел. Миша напортачил, а другим теперь расхлебывать.
Миша ушел, мы с Мартыновым остались.
– Не люблю журналистов, – сказал Мартынов.
Сейчас я его понимал.
– Человека угробил, ниточку к Сабадаеву оборвал, – перечислял Мартынов каратаевские грехи и все больше злился.
Если его не остановить, он взвинтит себя до истерики.
– Есть человек, который был знаком с Сабадаевым, – подсказал я стремительно закипающему Мартынову.
Он посмотрел на меня, подумал, произнес:
– Просто Мария?
Молодец. Пять баллов. На лету схватывает.
– Да, – подтвердил я. – Она и адрес называла.
– Сабадаева?! – не поверил в близкое счастье Мартынов.
– Но она сразу предупредила, что Сабадаев вряд ли там живет, – вернул я Мартынова на грешную землю. – Она встречалась в той квартире с Сабадаевым, и ей все время казалось, что у него там явка, конспиративная квартира.
– Адрес!
– Большой Козихинский. Если я правильно вспомнил.
– Дом какой?
Я покачал головой:
– Ни номера дома, ни номера квартиры Мария не назвала. Сказала, что визуально помнит.
– Где она сейчас?
– Далеко от Москвы.
– «Далеко» – это сколько?
– Несколько часов езды.
– Это не далеко! – отрезал Мартынов. – Вызвать ее сможешь?
– Зачем?
– Чтобы она дом этот показала!
– У нее дети, – напомнил я. – Три десятка сорванцов. Она их не бросит. Ей надо кого-то на замену туда отвезти. Чтобы с детьми побыли, пока она из Москвы не вернется.
– А кто ее заменит?
– А хоть Илья наш.
– Демин?
– Да.
