номером. Или подшутить. Дегтярь, например. Тот может, у него ума хватит'.
– Здравствуй, Паша, – сказал Семенович и посмотрел внимательно. – Ты плохо спал, что ли?
– Нормально спал, – огрызнулся Паша.
– А круги-то под глазами…
Паша не ответил, побежал по кругу. Какой-то здоровяк выгуливал овчарку неподалеку. Овчарка подняла голову и наблюдала за Пашей.
– Утром хорошо, – сказал Семенович, нагоняя. – А днем уже жарко. Лето будет душное, с грозами.
– А вы откуда знаете?
– Знаю, – ответил Семенович и ничего не стал пояснять.
Пробежали круг.
– Статью-то прочитал? – спросил Семенович.
– Прочитал, – ответил Паша и даже плечами пожал, давая понять, насколько ему все прочитанное неинтересно было.
– Трясутся.
– Кто? – не понял Паша.
– Жулики. Подбельский этот, наверное, оттого и размахнулся на целую статью, что боится.
– Что в подарок можно купить? – спросил невпопад Паша.
Ему разговор на другое перевести хотелось.
– Кому подарок? – поинтересовался Семенович.
– Парню. День рождения у него.
– А сколько лет исполняется?
– Двадцать шесть. Или двадцать семь. Да какая разница, в конце концов.
– Разницы нет, – согласился Семенович. – Ты ему подари что-нибудь для коллекции.
– Какой коллекции?
– Он собирает что-нибудь, наверное.
– Ничего он не собирает.
– Этого быть не может. Все люди что-нибудь собирают. Марки, пустые сигаретные пачки, пластинки патефонные…
– А вы что собираете, Семенович?
– Я, Паша, деньги собираю. На гроб себе.
– Ничего себе увлечение, – буркнул Паша. – И много собрали?
– На сам гроб уже собрал. Теперь на крышку собираю.
Паша посмотрел на старика внимательно:
– Какое-то настроение у вас, Семенович, нехорошее. Случилось что-то?
– Случилось, Паша. То случилось, что радости в жизни нет.
– А внуки?
– Это все не то, Паша. Внуки – это радость, но не счастье. Счастье, оно знаешь когда? Когда все ровно в жизни. Без болезненных падений и травм. Когда знаешь, что завтра будет не хуже, чем сегодня.
– И этого достаточно для счастья?
– Этого достаточно.
Здоровяк с овчаркой удалялся. Кроме Паши и Семеновича, никого больше не было на стадионе.
– Мы одни с тобой бегаем, Паша. По старой привычке. Никто не ходит уже сюда. Не хотят. Незачем. Потому что нет впереди ничего.
– Значит, цель нужна?
– Ты о чем?
– Цель впереди человек видеть должен, чтобы дальше жить?
– Да, Паша. Вот ты видишь цель своей жизни?
– Вижу.
– В чем она?
Паша пожал плечами, не ответил. Семенович вздохнул.
– Мне пора, – сказал Паша. – Я на работу опоздаю.
В квартире было тихо и пахло пылью. Самсонов и Охлопков встретили Пашу.
Семенович прав. У каждого человека есть коллекция. И он, Паша, начал собирать. Взял в руку фломастер, написал на фото Самсонова – '№ 1'. Потом на фото Охлопкова – '№ 2'.
– Это для учета, ребята, – сказал. – Чтобы не запутаться. Вас у меня много будет.
14
Продавщица, увидев Пашу, поправила легким движением прическу.
– Мне подарок надо подобрать, – сказал Паша.
– Жене, наверное, – расстроилась продавщица.
– Нет, другу.
Улыбнулся широко. И девушка улыбнулась в ответ.
– Сколько другу лет? – спросила.
– Двадцать семь.
– Купите ему туалетную воду.
– А у вас есть 'Месье N'?
– Есть.
А он, спросив, уже и сам увидел.
– Покажите, пожалуйста.
Черный изящный флакон.
– Чистая Франция?
– Да, – сказала девушка. – Насчет этого не беспокойтесь.
Запах был тот самый.
– А вам самой эта вода нравится?
– Очень. Модный запах.
– А запах может быть модным? – удивился искренне Паша.
– Естественно.
У этой краснопиджачной сволочи особенная жизнь. Даже запахи делятся на модные и немодные.
– А я всегда любил 'Красную Москву', – буркнул Паша.
Девушка улыбнулась, по достоинству оценив его шутку.
– Так вы будете брать?
– Буду. Платить в кассу?
– Касса здесь, в отделе.
Выйдя на улицу, Паша остановился за углом магазина, достал из сумки флакон с водой. Флакон был с кнопкой. Паша поднес флакон к ладони. Проходившая мимо девушка оглянулась, усмехнулась отчего-то, но Паша не смутился. Потер ладонью лицо. Запах стал явственнее. Раньше это был запах Охлопкова. Теперь будет его, Пашин, запах. Он у Охлопкова забрал и право на жизнь, и право на запах. Он, Паша, теперь распоряжается всем.
Дегтярев-таки не удержался, завелся, когда Паша пришел на работу. Втянул ноздрями воздух, покачал головой:
– Что за благоухание, мой милый? Любовь вошла в твое сердце? 'Весна идет, весне дорогу'?
– Это 'Месье N', – ответил невозмутимо Паша.
– Что-что? – не понял Дегтярев.
– Французская вода. Самая модная.
