Китайгородцев заметил, как дрогнул батюшка. Значит, надо бы еще добавить информации, продемонстрировать осведомленность.
– Братья там рыбачили, – сказал Китайгородцев. – И что потом было…
Он намеренно на этом оборвал фразу, чтобы память собеседника сама восстановила череду событий.
Батюшка обездвижел. Он был в шоке. Не ожидал такого разговора.
– Ко мне у вас какие есть вопросы? – спросил он после долгой паузы.
– Где Михаил?
– В таком случае при чем тут Борщевка? Вы шантажируете меня?
– Нет-нет! – успокаивающе поднял руки Китайгородцев. – Только Михаил! Про Борщевку – это я так, для красного словца.
И тут же сам понял, как коряво получилось. Конечно же, шантаж. Никак иначе батюшка теперь не будет это воспринимать.
– Местонахождение Михаила мне неизвестно! – произнес отец Алексей.
Его голос вновь обрел твердость. Быстро же он взял себя в руки.
– И даже предположений никаких? – поинтересовался Китайгородцев.
– Абсолютно никаких!
Тупик. Никуда этот разговор не приведет.
– Вы наверняка не в курсе, – сказал Китайгородцев. – Михаил хочет, чтобы я убил Стаса Георгиевича.
Отец Алексей недоверчиво посмотрел на собеседника.
– Вы не можете не знать о том, что Михаил обладает даром гипноза, – наугад сказал Китайгородцев.
Собеседник никак не отреагировал. Возможно, что действительно знает.
– Он под гипнозом внушил мне, что я должен убить Стаса.
– Я не верю! – нахмурился священник.
Казалось, что он даже рассердился. Был оскорблен тем, что его пытались купить на такой дешевый трюк.
– Я бы и сам не верил, – признался Китайгородцев. – Я об этом даже и не подозревал. Случайно обнаружилось. Там, в машине, – он кивнул за окно, – гипнотизер Потемкин. Сеансы гипноза дает, гастролирует по всей России. Это он смог выяснить, что Михаил задумал. Хотите, я позову? Он подтвердит.
Батюшка покачал головой. Не хотел. И похоже, что до сих пор не верил.
– Михаил не только это со мной проделывал, – сказал Китайгородцев. – Он еще дважды под гипнозом заставлял меня кое о чем забыть…
Собеседник не проявил видимого интереса. Потому что и это тоже он считал враньем.
– Я видел того, кто в доме у Лисицыных живет, – сообщил Китайгородцев. – Кого они прячут.
Батюшка воззрился на него.
– Михаил хотел, чтобы я это все забыл, – сказал Китайгородцев, уже понимая, что батюшка на самом деле о многом знает. – Но мне помогли вспомнить, – он снова указал за окно, где в машине сидел Потемкин. – Теперь вы понимаете, что насчет убийства Стаса – это не мои фантазии?
Батюшка пребывал в смятении.
– Вы, оказывается, знали, что Михаил там прячет человека? – стал о чем-то догадываться Китайгородцев.
Батюшка знал. А Стас не знал, но подозревал и жаждал заполучить доказательства. И это может означать только одно…
– Это Глеб?! Он жив?!
Отец Алексей резко откинулся на спинку стула, будто ему вдруг стало нехорошо.
– Я ничего не знаю и ничего вам не скажу!
– Так вы не знаете или не скажете? – Китайгородцев продемонстрировал, что он все понял правильно.
Собеседник сделал жест рукой, словно умоляя ни о чем его не спрашивать.
– Стас искал Глеба, – сказал Китайгородцев. – Он и меня поселил в своем огромном доме, чтобы сделать из меня шпиона. Он хотел, чтобы я подтвердил: Глеб – там, Глеба прячут в доме. Он сам мне говорил об этом.
– Про Глеба? – уточнил батюшка, не поднимая глаз.
– Он имени не называл. И вообще не прямо об этом сказал. Так, намеками. Я думаю, он хотел его убить. Ведь в Борщевке у него не получилось?
Китайгородцев выразительно посмотрел на собеседника. Батюшка разглядывал столешницу перед собой, но пауза затягивалась, и он поднял, наконец, глаза.
– Это не моя тайна! – раздельно и твердо произнес батюшка.
Стало понятно, что больше он не скажет ничего. Но эта его фраза Китайгородцеву окончательно все объяснила.
Глеб жив. Батюшка об этом знает. И он сам, вполне возможно, к спасению Глеба руку приложил.
– Я прошу вас: уходите! – сказал батюшка.
– Мне нужен Михаил…
Священник покачал головой. Не скажет.
– Уходите! – повторил он.
– Еще один вопрос! – сказал Китайгородцев. – И я уйду, – пообещал он, чтобы сделать собеседника более сговорчивым. – У Стаса Георгиевича есть семья? Жена, дети. Какие-нибудь наследники.
– Этого я не знаю! – от чистого сердца ответил отец Алексей.
Кажется, он даже испытал облегчение оттого, что ему не пришлось ни увиливать от ответа в этом случае, ни лгать.
– Я остановился в Борщевке, – сказал, уходя, Китайгородцев на всякий случай.
Настроение было под стать ноябрьской московской действительности: сумрачно и мерзко. Вечер. Машины по Тверскому бульвару едва ползли. Шварц вел машину и злился. И оттого, что пробка автомобильная казалась бесконечной, и оттого, что день сложился так нелепо. Еще утром они думали, что схватили удачу за хвост и что они все в шоколаде, а вечером зализывают раны, и понятно, что лузеры они никчемные. А тут еще расцвеченный огнями пафосный ресторан «Пушкин». Богатые люди выходили из дорогих машин и скрывались за дверями ресторана. Шварц тоже мог туда зайти, это не вопрос, но он не мог зайти так же вальяжно, как эти уверенные в себе люди. Они зарабатывают кучу денег каждый день, а Шварц только мелочь по карманам тырит, иначе и не назовешь то, чем он по жизни занимается. Чтобы не расстраиваться, Шварц отвернулся. И уперся взглядом в пацана, который шел мимо застрявших в пробке машин, веером держа в руках диски с базами данных всего на свете: зарегистрированных в ГИБДД автомобилей, прописанных по московским адресам горожан, обладателей мобильных и стационарных телефонов…
– Иди сюда! – всполошился Шварц.
Пацан, почуяв клиента, ускорил шаг.
– Беру! – сказал Шварц.
– Что именно?
– Все!
Пацан засуетился.
– Тут самое свежее! – тараторил он. – Старого не держим!
Стрельнул взглядом по сторонам – нет ли какой угрозы. Не заметил ничего подозрительного, склонился к Шварцу и сообщил доверительным тоном:
– Есть база данных налоговой. Телефоны, адреса, доходы абсолютно всех. Артисты и министры! Наверняка и ваши данные там есть.
– Давай!
Сзади уже сигналили. В другое время Шварц непременно показал бы этим торопыгам неприличный
