Снова Катя кивнула.
– И еще по поводу ключа, – Корнышев продемонстрировал ключик, который все это время вертел в руках. – Он вам знаком?
– Да.
– Расскажите, что это за ключ.
– От сейфа в банке, – пробормотала Катя.
– Банк – где? – уточнил Корнышев.
– На Кипре.
– Дальше! – попросил Корнышев.
– Я арендовала ячейку.
– Для чего?
– Хранила там свои вещи.
– Какие?
– Фотографии Вани Алтынова. Записочки его. Открытки всякие смешные, которые он мне дарил, – механически перечисляла Катя, и была она сейчас похожа на говорящую куклу.
Будь рядом с нею толковый адвокат – непременно настоял бы на прекращении этой, с позволения сказать, «беседы» ввиду явной неадекватности своей подопечной. Но не было адвоката.
– Куда потом все делось? – продолжал свой неформальный допрос Корнышев.
– Сожгла, – ответила Катя, и можно было догадаться, что сделала она это без сожаления.
– Почему?
– Из-за обмана.
Совпадало с тем, что Алла Михайловна рассказывала. Похоже, так и было.
Никифор смотрел на Корнышева с настороженностью, но без неприязни.
– Вам Катя говорила, что я хочу с вами поговорить?
– Да, – ответил Никифор.
И тут же добавил:
– Хотя я не понимаю, как вы смогли так быстро ее в свою веру обратить.
Значит, Катя сдержала данное Корнышеву слово и ничего Никифору не сказала.
– У меня хорошие отношения с вашей сестрой, – невозмутимо сказал Корнышев. – Она мне доверяет.
И все равно ничего не прояснилось для Никифора, который еще пару дней назад видел, как негодует Катя при одном только упоминании о Корнышеве, и вдруг – такая в ней перемена, и они уже почти друзья.
– Не трогайте ее, – вдруг сказал Никифор.
– Простите, я не понял, – вопросительно посмотрел Корнышев.
– Мне кажется, что вы ей промываете мозги.
– Это как?
– Я не знаю, – сказал Никифор, хмурясь. – Может, вы ее зомбируете как-то.
– Почему вы так решили?
– Потому что у нее нет поводов любить вас.
– А она меня любит? – дурашливо изобразил счастливое изумление Корнышев.
– Я не в этом смысле, – смешался Никифор.
– Мы и вас зомбируем? – насмешливо спрашивал Корнышев, своей усмешкой низводя все подозрения собеседника до уровня фобий пациента психиатрической лечебницы.
– Ну я не знаю, – уже совершенно погас Никифор.
– По-моему, вы все видите. Вы по себе можете судить. Мы ведь с вами нормально общаемся, правда?
Никифор вынужденно признал это. Корнышев выложил на стол путеводитель по Швейцарии.
– Эта книга принадлежит вашей семье, – сказал Корнышев. – Вам она знакома, правда?
– Да.
– Она хранилась у вас на Кипре. Вы когда-нибудь были в Швейцарии?
– Нет.
– А где вы бывали?
– В Греции.
– Сколько раз?
– Однажды.
– Долго там пробыли?
– Неделю.
Совпадало с информацией, которую Корнышев почерпнул, изучая загранпаспорт Никифора.
– Знаете, я прошел по комнатам вашего дома, – сказал доверительным тоном Корнышев. – И в вашей комнате… извините, что в ваше отсутствие… В вашей комнате столько путеводителей! Вы покупали эти книги? Или кто-то другой из членов вашей семьи?
– Отец.
– И путеводитель по Швейцарии покупал он?
– Да.
– А вам-то что за интерес?
– В смысле? – не понял Никифор.
– Все путеводители хранятся в вашей комнате. Почему?
– Мне интересно. Я читаю. И как бы путешествую.
– Вы в путеводителях делаете пометки?
– Нет. А зачем?
Корнышев открыл ту страницу, где был записан телефонный номер.
– Это ваша рука? – поинтересовался Корнышев.
– Нет.
– А чья?
– Я не знаю. Я тоже видел эту запись. Это чей-то телефонный номер, мне кажется.
– Когда вы впервые увидели эту запись?
– Очень давно. Кажется, еще тогда, когда эта книга в первый раз попала в мои руки.
– Вы не спрашивали у своего отца, что может означать этот номер?
– Нет.
– А сами не пробовали по нему звонить?
– Нет. А зачем? – пожал плечами Никифор.
БАНК СПЕКТРУМ
СЕЙФОВАЯ ЯЧЕЙКА 107
Вслед за этим SMS-сообщением Женя получила еще одно, где был указан адрес банка. Она думала, что постепенно привыкает к этим посланиям, но сейчас встревожилась. Ей было не по себе оттого, что кто-то невидимый и незнакомый о ней явно знал и из каких-то одному ему известных соображений определял, что ей надлежит делать в ближайшее время.
О полученной информации сразу рассказала Глебу – они договорились не таить друг от друга секретов, к тому же ей больше не с кем было поделиться своими тревогами. Но, против ее ожиданий, Глеб не смог вернуть ей спокойствие.
– Пишут, значит, – сказал Глеб мрачно.
И было видно, как он растревожился.
– Что будем делать? – спросила Женя. – Мне туда идти?
– Я не знаю.
– Думаешь, что не надо?
– Я не знаю, – повторил Глеб. – Давай немного подождем.
– Чего?
– Просто подождем.
