открыто признаться ей в своих чувствах. Она может отвергнуть его. Этого он допустить не мог. Для него слишком многое было поставлено на карту.
Он не сможет снова пережить это.
Руди выскользнул из-под одеяла и спустил босые ноги на пол. На нем были только шорты. Он прошел через тускло освещенную комнату. Его глаза постепенно привыкли к такому свету. Потом он включил лампу, подошел к умывальнику в ванной и открыл кран. Быстро умылся, надел брюки от спортивного костюма и футболку. Было уже почти 23:00. Каждый вечер в это чудесное мгновение его словно магнитом тянуло к компьютеру. Еще один вечер, переходя из одного чата в другой, он будет искать «Леди Док». Они почти никогда не встречались в чате в выходные дни, даже когда общались довольно часто. Он надеялся, что сегодня вечером все будет по-другому. Смерть Энди Джонсона все изменила.
Он самодовольно улыбнулся. Интересно, когда-нибудь найдут того, кто его убил?
Он вошел в Сеть и нашел сайт, на котором они обычно встречались в чате. Это был тот самый сайт, который так часто посещали любители кино. Общение в этом чате, как правило, начиналось в одиннадцать часов, но прошло несколько минут, а он все еще был единственным его участником. Даже та женщина, которая создала чат и почти всегда поддерживала беседу, не потрудилась появиться сегодня. Он понимал, что, возможно, Леди Док не будет сегодня в чате. С другой стороны, его бесило такое пренебрежение.
Уставившись в пустой экран, он напечатал свой обычный короткий запрос в формате, принятом в этом чате.
«Ты здесь?»
Он подождал немного, а потом повторил:
«Эй! Я спросил, ты здесь?»
Руди видел, что он один. Напечатанные запросы канули в киберпространство, как в бездну. Но он все-таки продолжал свои попытки. Ему хотелось собственными глазами увидеть, как его одиночество слово за словом отражается на экране.
«Тебя здесь нет?»
Он сознавал, что злиться бесполезно, но ничего не мог с собой поделать. Он сразу же пожалел о том, что столкнул ее с дороги, и уже извинился перед ней за это. Извинился от чистого сердца. Он даже вытащил ее из ледяной воды. Он, черт возьми, спас ей жизнь!
Все три его вопроса светились на экране. Никто на них не ответил. Ни ответа, ни привета. Громко стуча по клавишам, он напечатал свое последнее сообщение, даже не осознавая того, что оно не соответствует принятому в этом чате формату.
«Ты у меня в долгу. В большом долгу».
Щелкнув мышкой, он вышел из чата. Руди глубоко вздохнул, пытаясь подавить нарастающий гнев. Но это не помогло. Он устал подлизываться, устал оттого, что им пренебрегают. Уже достаточно долго он вел себя с ней очень любезно.
Руди щелкнул мышкой, и на экране появился список веб-сайтов под названием «Любимые места». Его рука дрогнула. Если он войдет туда, то это будет означать возврат к прошлому. Руди выводило из себя то, как Пейтон к нему относится. Она заставила его вернуться в это место. Женщины не любили, когда он становился таким. Но в этом виновата только Пейтон, злость на нее. Иногда он день за днем часами просиживал за компьютером, пока его злость не утихала. Наверное, это было именно то, что ему требовалось. Убить немного времени. Принимая во внимание то, что произошло за последние две недели, он не мог рисковать снова обратиться к Пейтон по имени. Нужно, чтобы все утихло.
Потом все будет действительно серьезно.
Он щелкнул мышкой на один из файлов и стал с нетерпением ждать, пока изображение полностью появится на экране. Это была цифровая фотография. Сначала возникла верхняя часть женской головы, светлые волосы. Потом появилось лицо. От страха глаза женщины были широко раскрыты. Затем он увидел длинную изящную шею, на которой был кожаный ошейник. Она стояла на коленях, ее руки и ноги были связаны. Женщина была почти голой, если не считать кожаной сбруи с шипами, которая была так туго стянута под грудями, что на теле образовались кровоподтеки. По ее ребрам текла кровь. Фотография была немного зернистой. Это означало, что сделал ее фотограф-любитель. Судя по всему, он был настоящим профи — фотография совсем не походила на ничтожный хлам, помещенный в Сети старыми толстыми мужиками, которые нанимали молоденьких уличных проституток, становились их дружками, делали несколько снимков, пока действовала виагра, — и voila! — они уже порнозвезды, жеребцы-производители. А эта фотография была работой настоящего мастера, который завоевал право показать ее всему миру. Некоторые извращенцы просто сходят с ума, просматривая сайты с детской порнографией. Их возбуждает вид молоденьких девочек, занимающихся сексом в первый раз. Другие же, такие парни как Руди, заводятся, глядя на то, как женщины занимаются сексом последний раз в жизни.
Он прокрутил изображение до нижней границы. Внизу на фотографии была помещена надпись, сделанная жирными красными буквами: «ТЫ СЕГОДНЯ НАКОРМИЛ СВОЕГО РАБА?»
Судя по величине темно-коричневых пятен запекшейся крови, эта блондинка была в плену уже довольно долго. Но вид у нее еще был возбуждающий. Похоже, у ее хозяина было чувство юмора.
Его глаза блестели. Он уселся поудобнее и включил стереосистему, подготовившись к тому, чтобы снова увидеть такие знакомые милые лица. Каждое из них выражало какие-то определенные, присущее только этому человеку чувства. Во многом это походило на ту маленькую мисс Прошу Прощения, которая заигрывала с ним. Она заставила его выйти из метро, а сама исчезла. Он терпеть не может, когда его дразнят попусту. Фотографии были все же не такими откровенными. На них не был запечатлен волнующий момент победы, но они несли в себе некий заряд, некую искру. Именно это ему сейчас и требовалось. Это были его фотографии. Фотографии его рабов, которых уже не существовало, но которых он не забудет никогда.
Это будет еще одна темная ночь воспоминаний.
Часть 2
Лето
22
В северном Бостоне улыбались уличные продавцы итальянского мороженого. А в южном Бостоне на улицах резвились дети, купаясь в фонтанах холодной воды, бьющей из включенных пожарных шлангов. Палаты отделения «скорой помощи» были переполнены пациентами, получившими тепловой удар. Шла вторая неделя июля, и жители города уже утомились от этой изнуряющей жары. Город был похож на огромную духовку, в которой жарится свиная вырезка. Всем хотелось узнать, когда же наступит конец их мучениям.
Пейтон намного лучше переносила жару, чем большинство жителей Новой Англии. Во время учебы на первом курсе Национального университета Флориды она жила в общежитии в комнате без кондиционера. Июльская жара в Бостоне, даже если говорить о нынешнем июле, не шла ни в какое сравнение с жарой, которая бывает в Таллахасси в конце августа и в начале сентября. Но эта невероятная жара все-таки подействовала на нее. Она страдала от нее скорее морально, чем физически, без конца представляя себе, как чувствовала бы себя, будучи на девятом месяце беременности. Наверное, она бы задыхалась и обливалась потом.
Она уже пережила потерю ребенка, но время от времени возвращалась мыслью к тому, «что могло бы быть, если бы…» Первым толчком, всколыхнувшим эти воспоминания, стало сообщение на ее компьютере — напоминание о том, что на шестнадцатой неделе ей необходимо сделать УЗИ. Сегодняшний палящий зной снова совершенно неожиданно заставил ее вспомнить об этом. Наверное, оттого что, как
