можно аргументировать тем фактом, что Бланшо в эксплицитной форме ставит вопрос о статусе феномена 'незнания' в когнитивных системах, противопоставляя традиционные гносеологии (типа учения, 'которое утверждалось Лениным, провозглашавшим, что когда-нибудь 'все будет понято') и новую версию понимания 'незнания' как онтологически предзаданного 'модуса существования человека'. В последней трудно не усмотреть аналогии с постулируемой синергетикой презумпцией принципиальной невозможности невероятностного прогноза относительно перспектив эволюционной динамики в точках бифуркаций. Аналогичную ситуацию Т. создает и применительно к языку: поскольку наличные языковые средства не могут являться адекватными для выражения трансгрессивного опыта, постольку неизбежно то, что Батай называет 'замешательством слова', а Фуко - 'обмороком говорящего субъекта'. По мнению Фуко, 'трансгрессивному еще только предстоит найти язык'. Намечая контуры стратегии создания такого языка, он полагает, что последний возможен лишь как результат внутриязыковой Т., Т. самого языка за собственные пределы, доселе мыслившиеся в качестве непреодолимых: 'не доходит ли до нас возможность такой мысли как раз на том языке, что скрывает ее как мысль, что доводит ее до самой невозможности языка? До того предела, где ставится под вопрос бытие языка?'. Таким образом, необходимо 'пытаться говорить об этом опыте (опыте трансгрессии), заставить его говорить - в самой полости изнеможения его языка'. Собственно, по мнению Фуко, неклассическая литература типа романов де Сада и Батая и моделирует ту сферу, где 'язык открывает свое бытие в преодолении своих пределов'. При этом Фуко настоятельно подчеркивает, что постмодернистская концепция Т. не является экстравагантной абстрактной конструкцией, но выражает глубинный механизм эволюционного процесса, доселе не фиксируемый традиционным мышлением. Подобно тому, как синергетическая рефлексия фиксирует, что 'мы находимся на пути к новому синтезу, новой концепции природы' (И.Пригожин, И.Стенгерс), точно так же и Фуко полагает, что 'может быть, наступит день и этот опыт /т.е. 'опыт Т.' -
ТРАНС-ДИСКУРСИВНОСТЬ
ТРАНС-ДИСКУРСИВНОСТЬ (транс-дискурсивная позиция) - понятие, введенное Фуко в контексте анализа дискурса - см. Дискурс, 'Порядок дискурса' (Фуко) - для обозначения такого типа дискурсивности, который, обладая генеративным потенциалом, самим фактом своего прецедента открывает в культурной среде определенную традицию дискурсивных практик. Фуко выделяет различные уровни дискурсивных практик (подчеркивая при этом, что корректное рассмотрение подобной дифференциации дискурсов предполагает ее оценку в качестве ситуативно условной: 'подобное расслоение не является ни прочным, ни постоянным, ни абсолютным'):
а) дискурсы, 'которыми обмениваются изо дня в день, дискурсы, которые исчезают вместе с тем актом, в котором они были высказаны',
и
б) 'дискурсы, которые лежат в основе некоторого числа новых актов речи, их подхватывающих, трансформирующих или о них говорящих, словом… дискурсы, которые - по ту сторону их формирования - бесконечно сказываются, являются уже сказанными и должны быть еще сказаны'. Дискурсы такого типа позволяют 'строить (и строить бесконечно) новые дискурсы'.
В понятии 'Т.' фиксируется то обстоятельство, что 'в порядке дискурса можно быть автором чего-то большего, нежели книга, - автором теории, традиции, дисциплины, внутри которых, в свою очередь, могут разместиться другие книги и другие авторы' (Фуко). Речь в данном случае идет не просто о так называемых 'великих литературных авторах' или 'авторах канонических религиозных текстов', или 'основателях науки', но - об 'основателях дискурсивности' (Фуко). По оценке Фуко, специфика авторов, находящихся в позиции Т., заключается в том, что они 'являются авторами не только своих произведений, своих книг', - они создали 'нечто большее: возможность и правила образования других текстов'. В этом плане автор, находящийся в позиции Т., обозначается Фуко как istraurateur (учредитель, установитель) - в отличие от fondateur (основателя), т.е. основоположника традиции дисциплинарного знания, предполагающей на всем протяжении своего развития сохранение непротиворечивой доктринальной идентичности (см. Автор). Istraurateur же не только создает своим творчеством возможность и парадигмальные правила образования других текстов строго в границах конституируемого типа дискурса, но и открывает простор для формирования текстов принципиально иных, отличных от произведенных им и могущих входить с последними в концептуальные противоречия, но, однако, сохраняющих релевантность по отношению к исходному типу дискурса. В качестве примера авторов, чей дискурс характеризуется Т., Фуко приводит Фрейда и К.Маркса: так, 'Фрейд… - не просто автор 'Толкования сновидений' или трактата 'Об остроумии'; Маркс - не просто автор 'Манифеста' или 'Капитала', - они установили некую бесконечную возможность дискурсов'. Фуко осуществляет детальное дистанцирование феномена Т. от феноменов основания литературной традиции или научной дисциплины. Так, феномен Т., согласно Фуко, являет собой нечто большее, нежели простое влияние автора того или иного текста на культурное пространство (как, например, роман Э.Рэдклиф 'Замок в Пиренеях', сделавший возможными романы ужасов начала 19 в.), - в данном случае мы имеем дело лишь с тем, что творчество подобных авторов 'содержит характерные знаки, фигуры, отношения, структуры, которые могли быть повторно использованы другими'. Автор же, находящийся в позиции Т., делает 'возможным не только какое-то число аналогий', но и - в равной мере - 'некоторое число различий'. Фуко фиксирует, что 'учредитель дискурсивности' реально открывает пространство 'для чего-то, отличного от себя и тем не менее принадлежащего ему, тому, что они основали'. Применительно к Фрейду, например, это означает, что его тексты не только обусловили использование другими авторами понятия 'либидо', - 'Фрейд сделал возможным также и ряд различий по отношению к его текстам, его понятиям, к его гипотезам, - различий, которые все, однако, релевантны самому психоаналитическому дискурсу'. Фактически можно утверждать, что только находящийся в позиции Т. автор может рассматриваться как основатель той или иной традиции, если под традицией понимать не историю эпигонов, но реальное развитие соответствующего дискурса с приращением по отношению к исходно явленному в текстах его 'учредителя'. Аналогично, феномен Т. радикально отличен, согласно оценке Фуко, от основания научной дисциплины (подобного тому, что может быть усмотрено в основании Соссюром современной лингвистики - см. Лингвистика): 'в случае научности акт, который ее основывает, принадлежит тому же плану, что и ее будущие трансформации; он является в некотором роде частью той совокупности модификаций, которые он и делает возможными'. Эта принадлежность может принимать различные и даже разнообразные формы: 'акт оснований той или иной научности… может выступать в ходе последующих трансформаций этой науки как являющийся, в конце концов, только частным случаем некоторого гораздо более общего целого… Он может выступать также и как запятнанный интуицией и эмпиричностью, и тогда его нужно заново формализовать и сделать объектом некоторого числа дополнительных теоретических операций, которые давали бы ему более строгое основание… Наконец, он может выступить и как поспешное обобщение, которое приходится ограничивать и для которого нужно заново очерчивать более узкую область валидности' и т.д. Суть дела, однако, от этого не меняется: 'акт оснований некоторой научности всегда может быть заново введен внутри той машинерии трансформаций, которые из него проистекают'. В противоположность этому, 'установление дискурсивности всегда гетерогенно своим последующим трансформациям': 'в отличие от основания науки установление дискурсивности не составляет части последующих трансформаций, но остается по необходимости в стороне и над ними'. Согласно позиции Фуко, это наглядно проявляется в том, что в ситуации основания определенного типа научности теоретическая валидность тех или иных положений определяется относительно принятой в соответствующей дисциплине 'нормативности' самой этой дисциплины ('того, чем в своей внутренней структуре и нормативности являются физика или космология'), - в ситуации же 'установления дискурсивности' концептуальная валидность того или иного положения устанавливается по отношению к текстам 'установителей', т.е. авторов, находившихся по отношению к этому типу дискурса в
