культурой дискурсивные модели языкового performance ('лингвистические У.' у Хомского). В современной философии культуры понятие У. используется также в значении У. культуры, т.е. основ понимания мира и места человека в нем, имплицитно формирующихся у каждого индивида в таком процессе, как социализация, и служащих своего рода мыслительным инструментарием для человека каждой конкретной эпохи, задавая в своем историческом варьировании систему координат, исходя из которой человек воспринимает явления действительности и сводит их в своем сознании воедино. В У. культуры, таким образом, конституируется мировоззрение, специфичное для того или иного этапа культурной эволюции; У. не только играют - наряду с чувственным опытом - фундаментальную роль в когнитивных процедурах в качестве 'полных комплексов ощущений' (Рассел), но и выступают инструментарием чувственно артикулированных мироощущения, мировосприятия, миропредставления и миропереживания (А. Лавджой). Набор культурных У. достаточно стабилен (мир, изменение, причина, целое и т.п. - как У. объектного ряда; человек, счастье, государство, честь, справедливость и т.п. - как У. субъектного ряда; познание, истина, деятельность и т.п. - как У. субъект-объектного ряда), а их содержание специфицируется в различных традициях, задавая характерные для них системы символизма и дискурсивные практики (Кассирер, Лангер, Делез и др.). (См. также Категории культуры.)
УСКОЛЬЗАНИЯ ЛИНИИ (фр. lines de fuite) - понятие постмодернистской номадологии, фиксирующее особенность системной организации ризомы (см. Ризома, Номадология). Эта особенность обусловлена принципиально неструктурным характером ризоморфной среды, не допускающим жесткой фиксации связей и отношений ее элементов друг с другом: 'в отличие от деревьев и их корней', ризома не устанавливает обязательных соотношений между выделенными своими фрагментами: 'каждая из линий не обязательно соединяется с другой линией того же типа' (Делез, Гваттари). Таким образом, перманентные и принципиально случайные 'коммуникации между дифференцированными линиями запутывают генеалогические деревья' (см. Идиографизм). Важнейшее для системного анализа понятие 'позиции', выражающее как топографическое место, так и семантико-аксиологический статус объекта внутри системы, метафорически связывается номадологией с семантической фигурой 'точки' как жестко фиксированной в соответствующей системе координат. Рассматривая ризоморфные среды как принципиально процессуальные, постмодернизм в целом отказывается от самой идеи точки, выдвигая на смену ей идею линии: по оценке Вирилио, 'скорость преобразует точку в линию', а потому credo номадологии конституируется следующим образом: 'создавайте ризому, а не корни…! Не будьте ни единым, ни множественным, станьте множеством! Рисуйте линии, а не точки! /выделено мною - M.M./' (Делез, Гваттари). В соответствии с данной установкой номадология моделирует ризоморфную организацию не как жестко фиксированное в своей конфигурации множество точек, но как подвижное множество линий: 'в ризоме нет точек или позиций, подобных тем, которые имеются в структуре', - ее организацию конституируют 'только линии', причем линии также не константные, но прочерченные в процессуальности движения точек, т.е. перманентно изменяющиеся (топографически ускользающие), лишь сиюминутно значимые (ускользающие в семантическом отношении) в общем контексте детерриториализационных процессов (см. Детерриториализация). Именно и только посредством этих УЛ. ризома организована как своего рода сеть, пространственно локализованная на поверхности предмета: 'множества определяются… посредством абстрактной линии, линии ускользания, или детерриториализации, следуя которой, они существенно изменяются, вступая в отношения с другими' (см. Поверхность, Плоскость). Таким образом, ризоморфная организация не задает семантически жесткие и жестко воспроизводящиеся связи между точками ('связывает одну какую-нибудь точку с какой-нибудь другой'), - напротив, ее целостность может быть помыслена лишь как целостность УЛ. И если в процессуальности ризомы, в принципе, могут быть зафиксированы условные 'линии артикуляции и расчленения, страты, территориальности', то специфику ее, тем не менее, определяют именно У.Л. - 'линии ускользания, движения детерриториализации и дестратификации' (Делез, Гваттари): именно 'сравнительные скорости течений вдоль этих линий порождают феномены относительной задержки, торможения или, наоборот, стремительности и разрыва. Все это - линии и сравнительные скорости - составляет внутреннюю организацию' ризомы (см. Разрыв). В этом отношении ризоморфная целостность принципиально не может интерпретироваться как замкнутая: 'ризома не начинается и не завершается. Она всегда в середине, между вещей, меж-бытие, интермеццо', - между тем, феномен 'середины' интерпретируется номадологией именно как топос, порождающий трансформационные движения: 'середина - вовсе не средняя величина, напротив, это место, где все обретает скорость' (Делез, Гваттари).
В этом отношении У.Л. обретают семантику векторов трансформаций, переводящих акценты в оценке процессуальности с парадигмы бытия на парадигму становления (см. Переоткрытие времени, Становление). Противопоставляя презентированную в метафоре дерева классическую парадигму и парадигму постмодернистскую, Делез и Гваттари пишут в этом контексте: 'дерево - это родственная связь, а ризома - это союз и только союз', сиюминутный и принципиально ускользающий от консервации, - 'дерево ассоциируется со словом 'быть', а ризома, чтобы стать сетью, всегда предлагает конъюнкцию 'и…и…и'. У этой конъюнкции достаточно сил, чтобы надломать и искоренить слово 'быть'…' (см. Дерево, Корень). (См. также Плато.)
ФАКТИВНОСТЬ - ПУТАТИВНОСТЬ
ФАКТИВНОСТЬ - ПУТАТИВНОСТЬ - логико- лингвистическая характеристика эпистемических предикатов (типа знать, считать, полагать, верить и т.п.), определяющая наличие презумпции истинности у пропозиций, вводимых такими предикатами. Так, введение пропозиции он приехал фактивным предикатом знать (ср.: Я знаю, что он приехал) подразумевает ее истинность (по крайней мере, в возможном мире говорящего); помещение той же пропозиции в путативную эпистемическую оправу (Я думаю, что он приехал) лишает ее этой презумпции. Характеристика 'Ф.-П.' легко транспонируется на уровень дискурса, что позволяет определять локализацию той или иной дискурсивной практики в соответствующей эпистемической зоне (или, по крайней мере, тяготение к такой зоне). Так, например, научный дискурс, в основе которого лежит эпистемический суперпредикат знания, тяготеет к зоне Ф.; политический и религиозный дискурсы (базирующиеся на суперпредикатах мнения и веры соответственно) представляют собой путативные дискурсивные практики. При этом одной из наиболее ярких и показательных эпистемических черт постмодерна (с присущими ему интенциями на выявление релятивности, субъективности и неустойчивости любого знания) оказывается тенденция к акцентированию второго члена оппозиции 'Ф.- П'. При этом политический или религиозный
