— Алло.
— Фитч, сейчас вы получите новые инструкции по поводу перевода денег. Не кладите трубку и подойдите к факсу.
Фитч взглянул на свой персональный факс, из него выползала бумажная лента.
— Да, есть, — сказал он. — Что за новые инструкции?
— Заткнитесь, Фитч. Просто делайте то, что я говорю, причем делайте немедленно.
Фитч сорвал ленту и прочел написанное от руки послание. Теперь деньги велено было отправить в Панаму. “Банко-Атлантико” в Панама-Сити. Марли указывала каналы перевода и номера счетов.
— У вас двадцать минут, Фитч. Жюри обедает. Если к половине первого я не получу подтверждения, буду считать договор расторгнутым, и Николас развернется на сто восемьдесят градусов. У него в кармане сотовый телефон, он ждет моего звонка.
— Позвоните в половине первого, — сказал Фитч, вешая трубку. Он велел Конраду не подзывать его к телефону, кто бы ни звонил, и немедленно переслал сообщение Марли по факсу своему эксперту- финансисту в округе Колумбия, а тот, в свою очередь, направил соответствующее распоряжение в “Хэнва- банк”. В “Хэнва” все утро были наготове, и в течение десяти минут деньги со счета Фитча, перелетев через Карибское море, очутились в банке Панама-Сити, где за их прибытием наблюдали. Из “Хэнва” Фитчу прислали подтверждение по факсу, которое он с удовольствием переправил бы Марли в тот же миг, если бы знал номер.
В двадцать минут первого Марли позвонила своему банкиру в Панаме, который подтвердил получение десяти миллионов долларов.
Марли находилась в мотеле в пяти милях от Билокси и работала с портативным факсом. Она выждала пять минут и направила распоряжение тому же банкиру перевести деньги в банк на Каймановых островах. Все деньги. И сразу же закрыть счет в “Банко-Атлантико”.
Николас позвонил точно в половине первого, спрятавшись в туалете. Обед закончился, пора было приступать к обсуждению. Марли сообщила, что деньги в надежном месте и она уезжает.
Фитч ждал почти до часу. Она позвонила с другого автомата.
— Деньги пришли, Фитч, — сказала она.
— Отлично. Не хотите ли пообедать вместе?
— Может быть, позже.
— Так когда можно ждать вердикта?
— Сегодня к вечеру. Надеюсь, вы не волнуетесь, Фитч?
— Я? Ничуть.
— Тогда расслабьтесь. Это будет лучший час в вашей жизни. Двенадцатью голосами, Фитч. Как звучит?
— Как музыка. Зачем вы отлучили беднягу Хермана?
— Понятия не имею, о чем это вы?
— Ну конечно. Когда отметим?
— Я вам позвоню.
Она помчалась прочь в очередной нанятой машине, зорко следя за каждым движением на дороге позади себя. Другая машина ждала у дома, где находилась ее кооперативная квартира, в которой уже не осталось ни единой дорогой для Марли вещи. На заднем сиденье стояли две дорожные сумки, набитые одеждой. Кроме одежды, единственной личной принадлежностью, которую она смогла прихватить, был портативный факс. Мебель достанется тому, кто купит ее на распродаже вот тут же, на улице.
Она сделала петлю, объехав квартал, чтобы убедиться, что “хвоста” за ней нет. Похоже, ребята Фитча за ней действительно не следили. Зигзагами, по боковым улицам, она выехала к городскому аэропорту, где ее ожидал маленький самолет. Схватив свои сумки, Марли захлопнула дверцу автомобиля, оставив ключи запертыми внутри.
Свенсон позвонил, но его не соединили с Фитчем. Тогда он связался с инспектором в Канзас-Сити, и три агента немедленно отправились в Колумбию, до которой был час езды. Двое других засели за телефоны. Они звонили в Миссурийский университет, на отделение средневековой истории, в отчаянных поисках кого- нибудь, кто что-либо знал и пожелал бы говорить. В телефонном справочнике Колумбии значилось шесть Брэнтов. Каждому из них позвонили неоднократно, но никто не знал никакой Габриэль Брэнт.
Наконец, сразу после часу, Свенсона соединили с Фитчем, который до того, запершись в кабинете, целый час не подходил к телефону. Свенсон сообщил, что летит в Миссури.
Глава 39
Когда убрали посуду и все курильщики вернулись из курилки, стало очевидно, что настал момент сделать именно то, о чем они мечтали целый месяц. Они расселись, поглядывая на пустовавшее место во главе стола, которое с гордостью еще недавно занимал Херман.
— Что ж, нужно выбрать нового председателя, — сказал Джерри.
— Полагаю, это должен быть Николас, — быстро предложила Милли.
Ни у кого, в сущности, не было сомнений в том, что председателем должен действительно стать он. Да никто, кроме него, и не хотел исполнять обязанность председателя, что же касается Николаса, то он, похоже, знал об этом процессе не меньше самих адвокатов. Его и выбрали без всякого голосования.
Стоя возле кресла Хермана, Николас делал резюме послания судьи Харкина:
— Он хочет, чтобы мы еще раз внимательно изучили все детали выслушанных свидетельских показаний, а также вещественные доказательства и документы, прежде чем приступим к голосованию. — Повернувшись налево, Николас выразительно посмотрел на столик у окна, на котором громоздились те самые удивительные доклады и научные труды, которые накапливались в течение последних четырех недель. Вслед за ним на столик посмотрели и все остальные.
— Я не собираюсь сидеть здесь три дня, — заявил Лонни. — В сущности, я готов проголосовать уже сейчас.
— Не так быстро, — сказал Николас. — Это сложное, очень важное дело, и было бы неразумно принимать скоропалительное решение, подробно не обсудив его.
— А я говорю, что нужно просто голосовать, — настаивал Лонни.
— А я говорю, мы сделаем то, чего требует от нас судья. Если хотите, можем пригласить его сюда для беседы.
— Но мы же не собираемся все это читать? — спросила Сильвия Пуделиха. Чтение не было любимым способом ее времяпрепровождения.
— У меня есть идея, — сказал Николас. — Почему бы каждому из нас не взять по одной папке, не просмотреть ее и кратко не изложить остальным ее содержание? Тогда мы сможем с чистой совестью сказать судье Харкину, что ознакомились со всеми докладами и документами.
— Вы думаете, что он действительно захочет это узнать? — спросила Рикки Коулмен.
— Вполне вероятно. Наш вердикт должен основываться на том, что мы увидели и узнали, — на свидетельских показаниях, вещественных доказательствах и представленных документах. Мы по крайней мере должны постараться следовать указаниям судьи!
— Согласна, — сказала Милли. — Всем нам хочется домой, но долг велит внимательно отнестись к тому, что здесь представлено.
После этого все остальные робкие возражения были решительно отметены. Милли и Хенри By принесли две толстые стопки папок и водрузили их в центре стола.
— Не надо читать каждое слово, просто просматривайте тексты по диагонали, — терпеливо, словно школьный учитель, объяснял Николас. Сам он взял самую толстую папку — доклад доктора Милтона Фрике о воздействии сигаретного дыма на дыхательные пути — и стал читать его так, словно это была увлекательнейшая проза.
В зале оставалось лишь несколько любопытных, надеявшихся, что вердикт последует быстро. Так нередко случалось — присяжных уводили, кормили обедом, давали проголосовать и получали вердикт. Ведь обычно у присяжных складывается свое мнение еще до того, как они выслушают первого свидетеля.
Но только не у этих.
Путь от Билокси до Джорджтауна на Каймановых островах самолет преодолел на высоте сорока одной тысячи футов со скоростью пятисот миль в час за девяносто минут. Марли прошла
