его по управлению. Здание было новым — кирпичное строение с массой стекла, совершенно не отличимое от дюжины других таких же, мимо которых они проезжали по пути из аэропорта. Широкие коридоры были облицованы плиткой, на стенах — ни единого пятнышка, стерильно чистые кабинеты битком набиты всевозможной техникой. Лонни так и слышал, как куются здесь деньги.
Джордж Тикер, член администрации, угощал Лонни кофе в своем огромном кабинете с видом на маленький внутренний дворик, покрытый искусственной зеленью. Тикер был молод, энергичен, на нем была хлопчатобумажная рубашка — он всегда одевается так на работу по субботам, объяснил он. По воскресеньям он надевает спортивный костюм для бега трусцой. Сообщив Лонни, что компания растет как на дрожжах и что они хотели бы видеть его в своей команде, Тикер отбыл на какое-то совещание.
В небольшой белой комнате без окон Лонни посадили за стол, на котором стояли кофе и булочки. Бен исчез, а Кен сел рядом. Свет медленно погас, и на стене появилось изображение. Это был тридцатиминутный видеофильм о “Суперхаусе” — история создания, нынешнее положение на рынке, честолюбивые замыслы дальнейшего развития. И люди, “наше истинное богатство”.
Согласно фильму, “Суперхаус” намеревался каждый год в течение ближайших шести лет увеличивать общий объем продаж и количество магазинов на пятнадцать процентов. Прибыли ожидались баснословные.
Снова зажегся свет, и появился серьезный молодой человек, чье имя Лонни тут же забыл. Молодой человек сел за стол напротив Лонни. Он был специалистом по льготам и мог ответить на любой вопрос о медицинском обслуживании, перспективах пенсионного обеспечения, отпусках, праздниках, оплате временной нетрудоспособности и льготах сотрудникам при приобретении акций. Все буклеты были собраны в папке, лежавшей здесь же на столе, так что позднее Лонни сможет ознакомиться со всем этим подробнее.
После долгого обеда с Беном и Кеном в шикарном загородном ресторане у Лонни состоялось еще несколько встреч в той же комнате. Одна касалась программы обучения, которую они намеревались ему предложить. Другая, также сопровождавшаяся показом видеофильма, имела целью познакомить его со структурой компании, с компанией-учредителем и с конкурентами. На Лонни накатила тоска. Для человека, целую неделю выслушивавшего долгие пререкания адвокатов с экспертами, это был не лучший способ провести субботний день. И хотя Лонни был взволнован визитом и открывавшимися перед ним перспективами, ему вдруг остро понадобилось глотнуть свежего воздуха.
Кен, разумеется, все понял и, когда фильм закончился, предложил Лонни сыграть в гольф. Этот вид спорта Лонни еще предстояло освоить. Кену, без сомнения, и это было известно, но он сказал, что в любом случае приятно побыть на солнышке. Свою ослепительно чистую голубую “БМВ” Кен вел по трехполосному шоссе с огромной осторожностью. Они проезжали мимо ухоженных ферм и поместий и наконец прибыли в загородный клуб.
Чернокожему парню из семьи, принадлежащей к нижнему среднему классу, было страшно даже подумать о том, чтобы ступить ногой в такой загородный клуб. Поначалу Лонни идея не понравилась, и он решил, что, если в клубе не будет ни одного черного, кроме него, он немедленно уйдет. Но потом он почувствовал себя польщенным тем, как высоко ценят его новые наниматели. Они и впрямь славные ребята, искренние и, судя по всему, действительно желающие приобщить его к обычаям своей корпорации. О деньгах пока не было сказано ни слова, но не могли же они предложить ему меньше, чем он получает сейчас. Они вошли в клубную гостиную — просторную комнату с кожаными креслами и клубами синего сигарного дыма, повисшими под наклонным потолком. Комната для солидных людей. За большим столом у окна, под которым как раз располагалось восемнадцатое поле, они увидели Джорджа Тикера, на сей раз в костюме для игры в гольф, в обществе двух чернокожих джентльменов, тоже соответствующим образом одетых. Очевидно, они только что закончили партию и наслаждались аперитивом. Все трое встали и тепло приветствовали Лонни, который при виде такого родственного обращения окончательно расслабился. Словно огромный камень свалился с его души, теперь он мог выпить, хотя вообще-то с алкоголем проявлял осторожность. Дородного негра звали Моррис Пил, он был шумный, сердечный, все время улыбался и представил Лонни второго чернокожего мужчину — некоего Перси Келлума из Атланты. Обоим было лет по сорок пять. Заказав напитки, Моррис объяснил, что является вице-президентом “Листинг фудз”, нью- йоркской компании-учредителя, а Келлум — каким-то региональным руководителем “Листинг” или кем-то в этом роде.
Ни у кого не было никакого желания показывать свое превосходство. Несомненно, Пил из нью-йоркской материнской компании был рангом выше Тикера, называвшегося исполнительным директором, но отвечавшего лишь за одно подразделение. Келлум на иерархической лестнице занимал еще более низкое положение. Кен — еще ниже. А Лонни просто радовался, что попал в такую компанию. Когда, опорожнив по первому стакану, они, не обременяя себя формальностями и обязательными формулами вежливости, приступили ко второму туру, Пил с юмором и удовольствием рассказал свою биографию. Шестнадцать лет назад он стал первым чернокожим служащим среднего управленческого звена, вошедшим в мир “Листинг фудз”, и “гвоздем в заднице” для компании. Его наняли, чтобы он служил символом, а не из-за его талантов, и ему пришлось зубами и когтями продираться наверх. Дважды он учинял компании иски и дважды побеждал. И настал момент, когда там, наверху, поняли наконец, что он решительно настроен войти в их сонм и что у него хватит мозгов, чтобы добиться этого. Они вынуждены были оценить его как личность. Жить ему все еще было нелегко, но его стали уважать. Тикер, потягивавший уже третий стакан скотча, наклонился к ним и сообщил, конфиденциально, разумеется, что Пила готовят на высокий пост.
— Не исключено, что вы разговариваете с будущим исполнительным директором всей корпорации, — сказал он Лонни. — Одним из первых чернокожих директоров столь крупной корпорации.
Именно благодаря Пилу “Листинг фудз” приняла энергичную программу набора и продвижения чернокожих менеджеров. Лонни здесь как нельзя кстати. “Хэдли бразерз” — честная компания, но слишком старомодная и слишком приверженная южным традициям. А “Листинг” не боится предоставить чернокожим возможности, выходящие за пределы возможностей под-метальщика.
Целых два часа, пока на восемнадцатое поле не опустились сумерки и в гостиной кто-то не запел под аккомпанемент фортепьяно, они пили и строили планы на будущее. Ужин сервировали в небольшой уютной столовой с камином и лосиной головой на стене. Подавали толстые бифштексы с душистым соусом и грибами. Спал Лонни в ту ночь в двойном номере на третьем этаже загородного клуба и проснулся на следующее утро с легким головокружением и ощущением прекрасной перспективы впереди.
На воскресное утро были назначены всего две короткие встречи. Первая, проходившая опять же в присутствии Кена, — с Джорджем Тикером, который только что совершил пятимильную пробежку и все еще был в спортивном костюме.
— Лучшее средство от похмелья, — сказал он.
На этой встрече предстояло оговорить план дальнейших действий. Тикер хотел, чтобы Лонни продолжал управлять магазином в Билокси по новому контракту в течение еще трех месяцев, после чего они оценят его возможности. Если им будут довольны, а так оно и будет, выразил надежду Тикер, его переведут в более крупный магазин, вероятно, в районе Атланты. Более крупный магазин означал большую ответственность и большее вознаграждение. Проработав там год, он пройдет переаттестацию и, вероятно, снова будет повышен. В эти пятнадцать месяцев его просят как минимум один уик-энд в месяц проводить в Шарлотте, чтобы прослушать курс менеджмента, — подробнейшая программа обучения тоже находится в папке, которую он получил вчера.
Наконец Тикер закончил и предложил Лонни еще кофе.
Последним, с кем встретился Лонни, был сухопарый молодой чернокожий с абсолютно лысой головой, в безукоризненном костюме с галстуком. Его звали Тонтон, он был юристом из Нью-Йорка, точнее, с Уолл- стрит. Он мрачно объяснил, что его юридическая контора представляет “Листинг фудз”, а он лично занимается только делами “Листинг”. Он приехал, чтобы предложить Лонни проект контракта — вполне рутинная, но весьма важная процедура. Он вручил Лонни документ, состоявший всего из трех или четырех страничек, но вес его значительно увеличивал тот факт, что документ прибыл с самой Уолл-стрит. На Лонни это произвело колоссальное впечатление.
— Прочтите, — сказал Тонтон, постукивая карандашом по подбородку, — и на следующей неделе мы все обсудим. Это абсолютно стандартный договор. В главе, где речь идет о вознаграждении, сделаны пропуски. Мы заполним их позднее.
