— Что вы хотите сказать? Что значит пропал?
Она казалась на удивление спокойной. Уже потеряла способность реагировать, подумал Мактьюн. Он коротко рассказал ей, как исчез Марк. Они остановились у окна.
— Господи, как вы думаете, неужели мафия его схватила? — Глаза ее немедленно наполнились слезами. Она держала в руке сигарету и никак не могла ее прикурить.
Мактьюн уверенно покачал головой.
— Нет, они об этом ничего не знают. Мы все держим в тайне. Я думаю, он просто ушел из больницы. Мы полагали, он может попробовать связаться с вами.
— А вы здесь хорошо искали? Он тут прекрасно ориентируется, знаете ли.
— Уже три часа ищем, но, скорее всего, ничего не найдем. Куда бы он мог деваться?
Она наконец прикурила сигарету и, глубоко затянувшись, выпустила маленькое облачко дыма.
— Понятия не имею.
— Ну, хорошо. Тогда я вот о чем вас спрошу. Вы что-нибудь знаете о Реджи Лав? Она в городе? Или собиралась куда-нибудь поехать на выходные?
— Почему вы об этом спрашиваете?
— Мы ее тоже не можем найти. Дома нет. Мать ничего не говорит. Вы ведь вчера получили повестку? Так?
— Получила.
— Ну, Марку тоже одну вручили. Они еще пытались вручить повестку Реджи Лав, но никак не могут ее отыскать. Как вы думаете, может Марк быть с ней?
“Очень надеюсь”, — подумала Дайанна. Ей это как-то не приходило в голову. Несмотря на таблетки, ей и пятнадцати минут не удалось поспать с тех пор, как он позвонил. Но если Марк в бегах вместе с Реджи — это совсем другое дело. Мысль эта ей понравилась.
— Не знаю. Наверное, это возможно.
— Куда бы они могли деться, как вы думаете? Оба?
— Откуда мне знать? Вы же ФБР. Я узнала обо всем пять секунд назад, а вы спрашиваете, где они могут быть. Дайте мне прийти в себя.
Мактьюн почувствовал себя глупо. Не слишком-то умный задал он вопрос, да и она далеко не божья коровка.
Дайанна дымила сигаретой и смотрела на проезжающие внизу машины. Зная Марка хорошо, она вполне могла предположить, что он сейчас меняет подгузники в детской, помогает хирургам-ортопедам или жарит яичницу на кухне. Больница Святого Петра была самой большой в штате. Под ее крышей толклись тысячи людей. Мальчик бродил по всей больнице и со многими подружился, так что понадобятся дни, чтобы его найти. Она знала, что он в любую минуту может позвонить.
— Мне пора в палату, — сказала она, затушив сигарету в пепельнице.
— Если он объявится, дайте мне знать.
— Обязательно.
— И, если вы что-то узнаете о Реджи Лав, я буду очень признателен, если вы мне позвоните.
Она повернулась и ушла.
* * *
В половине девятого Фолтригг собрал в своем офисе обычную команду, состоящую из Уолли Бокса, Томаса Финка и Ларри Труманна, у которого волосы еще не высохли после утреннего душа.
Фолтригг, как достойный представитель чиновничьего корпуса, был одет в отутюженные брюки, накрахмаленную рубашку, застегнутую на все пуговицы, и сверкающие туфли. На Труманне был спортивный костюм.
— Адвоката тоже нигде нет, — объявил он, наливая кофе из термоса.
— Когда ты об этом узнал? — насторожился Фолтригг.
— Пять минут назад, по телефону в машине. Мактьюн звонил. Они около восьми вечера пошли к ней домой, чтобы вручить повестку, но не нашли ее. Она исчезла.
— Что еще сказал Мактьюн?
— Они обыскивают больницу. Мальчишка пробыл там три дня и прекрасно ориентируется.
— Сомневаюсь, что он там, — пробурчал Фолтригг, как всегда принимая желаемое за действительное.
— Мактьюн думает, что мальчишка сейчас вместе с адвокатом? — задал вопрос Бокс.
— Как, черт возьми, это можно знать? С ее стороны было бы довольно глупо помогать мальчишке скрываться, верно?
— Она порядочная дура, — с презрением заметил Фолтригг.
“Не дурее тебя, — подумал Труманн. — Только такой идиот, как ты, мог разослать эти повестки и заварить всю кашу”.
— Сегодня утром Мактьюн дважды говорил с К.О. Льюисом. Он наготове. Больницу собираются обыскивать до полудня. Если до этого времени ребенок не отыщется, Льюис прилетит в Мемфис.
— Ты думаешь, тут рука Мальданно? — вступил в разговор Финн.
— Сомневаюсь. Похоже, мальчишка водил их за нос, пока они не отправили его в больницу, а уж там он оказался в знакомой обстановке. Готов поспорить, он позвонил адвокату, и сейчас они где-нибудь прячутся в Мемфисе.
— Интересно, знает ли Мальданно, — заметил Финк, глядя на Фолтригга.
— Его ребята до сих пор в Мемфисе, — доложил Труманн. — Гронк здесь, но ни Боно ни Пирини не видно. Черт, да они могли туда уже десяток парней направить.
— Мактьюн установил за всеми слежку? — спросил Фолтригг.
— Да. Он всех своих задействовал. Они следят за ее домом, квартирой ее секретаря, они даже послали двоих искать судью Рузвельта, который рыбачит где-то в горах. Они всю больницу обшарили.
— Как насчет телефона?
— Какого телефона?
— Телефона в палате. Он же ребенок, Ларри, он попытается позвонить матери.
— Нужно согласие больницы. Мактьюн сообщил, они этим занимаются. Но сегодня суббота, и нужных людей нет на месте.
Фолтригг встал из-за стола и прошелся по кабинету.
— У мальчишки было шесть часов, пока кто-то сообразил, что он исчез, верно?
— Так мне сказали.
— Они нашли машину этой Лав?
— Нет. Еще ищут.
— Готов поспорить, в Мемфисе они ее не найдут. Наверняка мальчишка и его адвокат уехали в этой машине.
— Да ладно.
— Вот тебе и да ладно. Сматывают удочки.
— И в каком направлении они сматывают удочки?
— Куда-нибудь подальше.
* * *
В половине десятого позвонил полицейский и сообщил, что обнаружена “мазда”, припаркованная в неположенном месте. Она зарегистрирована на имя Реджи Лав. Сообщение было немедленно передано в офис Джейсона Мактьюна.
Десять минут спустя два агента ФБР позвонили в дверь квартиры 28 по Бельвю-гарденз. Подождали, постучали снова. Клинт спрятался в спальне. Если они выбьют дверь, то окажется, что он просто спит в это чудесное, мирное, субботнее утро. Они постучали в третий раз, и тут начал звонить телефон. От неожиданности он едва не схватил трубку. Но, к счастью, сработал автоответчик. Если полицейские пришли
