перевернешь его в поисках ножек.
– Нет уж, спасибо! Я не настолько любопытен. – Джай поскорее отвел взгляд, как будто камень мог его почуять и побежать следом.
– Научи нас так чувствовать, э? – Горец безотчетно уклонился от натянутой между деревьями паутинки. Солнечный луч, прокатившийся по ней мгновением позже, печатнул землю пузатой шестиногой тенью.
– Ты бы еще кошака попросил. – Брент понятия не имел, с чего в нем вдруг прорезался этот дар. – Он вон тоже неплохо справляется.
Тишш действительно рыскал по Приграничью, как по обычному лесу. Разве что постоянно «дурачился», перескакивая невидимые нити или невесть на что шикая.
– Но откуда они пришли, эти твари?
– Из другой «заводи», вместе с дхэрами. – Насчет этого знания жрец тоже пребывал в большом сомнении. Оно словно бы само собой появилось в его голове после второй инициации, вместе с именем и прочей памятью – своей и чужой, кусками всплывавшей при надобности. Но, может, так оно и должно быть? Дар Привратницы? Знак ее доверия? По прошлому разу он ничего подобного не помнил. Хотя было-то его, того раза, считаные часы… – Как улитки или водоросли, присосавшиеся к днищу лодки. Там, дома, на них находились свои хищники, здесь же – только еда. Возле созданных дхэрами Границ им уютнее всего, но некоторые, вроде крагг, сумели расползтись по всему миру…
– А разве их создал не Тваребог?! – перебил Джай.
Брент поморщился:
– Да нет никакого Тваребога, сколько раз можно повторять! И Границы, и стены вокруг городов, и Иггровы огни сотворили дхэры – сразу после вторжения, когда они еще не знали, чего ожидать от этого мира, и были переполнены сил.
– Но зачем им Границы и стены? Царствие же все равно единое!
– Кто их знает. То ли боялись, что придется воевать друг с другом. То ли решили держать «домашний скот» по разным клеткам – так он и дерется меньше, и присматривать за ним легче, – желчно предположил жрец. – И не спутаешь, где чей.
– Вы же сказали, что как только вернется Привратница, дхэры исчезнут, – робко подала голос Радда. – Как же они тогда вообще сумели прийти?
«А, – подумал Брент, – чего уж там…»
– Улучили момент, когда старая Привратница умерла, а новая еще не родилась, и, одновременно напав на храмы ордена по всему миру, перерезали жрецов. Триста лет мы еще боролись – уцелевшие пытались собрать и обучить новых, найти ребенка раньше йеров, спрятать его, инициировать… пытались, даже когда поняли, что это бесполезно. Храмовникам требовались считаные дни, чтобы обнаружить и убить ребенка, а молодые жрецы, внезапно обретшие непривычную, пусть и долгожданную силу Потока, не могли им противостоять.
А потом дхэры придумали, как уничтожить Привратницу навсегда. Я сам видел, как Архайн вонзил в ребенка свитый из ирн клинок, который должен был разрушить ее сущность, отрезать ей путь к человеческому воплощению… И ему это удалось. Я показал вам, как создать из лозы плоть, – и точно так же могу вернуть ее к камалейному истоку. Йер проделал с Привратницей то же самое. – Брент перевел взгляд на Джая. – Потому я и допытывался у вас, что произошло в святилище. Пытался понять, кто или что открыло ей дорогу к возвращению.
– И как, понял?
– Полагаю, вы убили создателя клинка, и это каким-то образом повлияло на события. – Но голос у жреца был неуверенный. Дхэры не могли не предусмотреть такой возможности, ведь даже они не вечны. Брент пару раз видел, как Приближенные с величайшими почестями хоронили Глашатая, но весть об этом не выходила за пределы святилища, а вскоре невесть откуда появлялся новый дхэр.
Нет, тогда бы Глашатаи не казались такими растерянными. Скорее всего, убийство дхэра – простое совпадение. Одновременно с ним произошло что-то еще, возможно, вовсе не в святилище, и даже не в Орите…
Однако его спутников эта версия вполне устроила.
– А что было дальше?
– Гибель ордена прошла почти незамеченной, как и его существование. Дхэров было слишком мало, чтобы силой поработить весь мир, и они решили действовать хитростью, обратившись к процветающему в то время культу Двуединого. Когда храмы обрели поддержку со стороны «бога», их влияние начало быстро расти. Вскоре оно превысило мирское, и когда правители попытались осадить зарвавшихся храмовников, было поздно: армия перешла на сторону дхэров, а народ, который во время междоусобиц владык еще худо- бедно удавалось вдохновлять на «защиту родной земли», восставать против бога отказался наотрез. А потом историю немножко переписали, добавили Тваребога, немножко страшных баек… – Брент споткнулся, чуть не упал в охотно растопыривший листья куст, обругал себя за беспечность и закончил с трепом. Пусть сами Летопись Изначальную читают, если так интересно.
Хруск, многозначительно хмыкая и покашливая, изучал карту, хотя все и так было ясно: идти придется дикоцветьем. До одного моста сорок выстрелов на юг, до другого – тридцать на запад.
– Твари-то тоже без моста не обойтись, – наконец рискнул заметить он. – Двинется берегом либо к северу, либо к югу. Может, поехать к ближнему мосту, а дальний голубем известить?
– Нет. – Архайн с мрачным вызовом глядел на лес. – Вдруг это всего лишь уловка, чтобы оторваться от погони? Сделает кружок по дикоцветью, хитрая сучка, и выйдет обратно, отгородившись от нас Границей.
Старшой разочарованно свернул карту:
– М-да, тяжелый у нас денек будет…
– У тваребожцев не легче, – огрызнулся йер. К Твари он не испытывал ни малейшего сочувствия, желая ей скорейшей и по возможности ужасной кончины, но боязливые переглядывания обережи ему надоели. – За этими землями надзирает Темный, и стражи Его грозны и неподкупны.
Восторга во взорах бойцов не прибавилось. Они что-то не припоминали, чтобы Двуединый выписывал им разрешительные квитки на проход по Приграничью.
– Вы что, думаете, Тварь обладает какими-то сверхсилами? – начал злиться Архайн. – Да без своих жрецов она ничто, даже взрослая и обученная: все ее умения ограничены властью над лозами и тварями. Сама она даже слепня убить не способна. Там, где прошли тваребожцы, пройдем и мы!
Обережь поспешила исправиться и забубнила что-то вроде: «конечно, господин Приближенный», «было бы чего бояться», «вам виднее», непостижимым образом сложившееся в «так мы тебе и поверили».
Если быть совсем уж честным, приграничным тварям жизнь тоже паровой котлеткой не казалась. Об охранной миссии, возложенной на них Иггром, они понятия не имели, а при случае с удовольствием сожрали бы и его самого. Ближайшие к Границе земли они уже опустошили, а двигаться дальше мешала слабнущая с каждым днем, но пока что действенная защита – сила Потока, накопленная дикоцветьем еще при открытом шлюзе. Казалось бы, она-то тварям и нужна, однако всему должна быть мера: сластены осы тоже предпочитают бродить по краешку горшка с медом, а не нырять в него с головой.
Но даже в обжитых местах хлопот не оберешься: поди еще поймай эту сочную, вкусную, но возмутительно верткую добычу! Вот и приходилось бедным хищникам стараться изо всех сил: маскироваться под безобидные пни и кочки, подкрадываться, рыть норы и раскидывать ловушки, а потом спешить к ним со всех лап-щупалец, чтобы жертва не успела вырваться…
Радда приглушенно вскрикнула и взмахнула руками, по щиколотку провалившись правой ногой не то в ямку, не то просто в рыхлую землю.
Дернулась раз, другой.
– Я застряла, – пожаловалась она, виновато глядя на остановившегося и повернувшегося к ней Брента.
Жрец выразительно вздохнул. Ну во что она там умудрилась вляпаться?!
