— Эх, мужчины, — вырвалось у нее.
Она сидела и думала, почему муж так рвался отомстить за ее сестру теперь, когда уже ничего сделать нельзя. Что это дало бы? Смерть Йоранда, если бы он погиб, не смогла бы уничтожить вину Бренны. Его смерть лишь усугубила бы ее вину.
Она корила себя за то, что, возможно, ударила его в то же место, куда его ударили первый раз. Ее пугала мысль, что он может вновь потерять память. Вдруг он забудет ее? Тогда, охваченная паникой, она совершенно не думала о последствиях.
Бренна прикоснулась к шишке, и у нее от волнения перехватило дыхание. Его кожа в месте ушиба была все еще холодной.
— О Боже, я не хотела ударить так сильно, — взмолилась она. — Прости меня, милосердный Боже.
— Возможно, будет правильнее, если вы будете просить прощения у меня, — сказал нормандец. Его глаз приоткрылся, и он искоса смотрел на нее. Йоранд попытался сесть, но, застонав и прикладывая руку к виску, повалился обратно.
Бренна от неожиданности чуть не упала сама.
— Вы живы! — воскликнула она. — И кажется, ничего не забыли.
Она наклонилась и стала покрывать поцелуями его ницо.
— Мне очень жаль, но иначе было никак нельзя.
— Почему? — недоуменно спросил Йоранд, отталкивая ее и делая глубокий вздох.
— А действительно, почему? — язвительно спросила Бренна, приседая и упирая кулаки в бока. — Вы один, а их много. Разве вы не заметили?
— А вы думаете, что у меня совсем нет сил?
— Я думаю, что у вас нет ума, чтобы совершенно без всякой цели соваться в столь опасные приключения.
— Нет цели, говорите? — проворчал Йоранд. — Разве вам не хотелось бы убить этого человека?
— Хотелось, — уже более мягким тоном ответила Бренна, наклоняясь к мужу, чтобы провести рукой по его подбородку. — Я каждый день желала этому человеку смерти с тех пор, как увидела его. Но мне не хотелось бы, чтобы убили вас.
— Я же сказал, что вернусь, — не желая успокаиваться, произнес Йоранд. — Я не нарушаю моего слова и никогда не даю невыполнимых обещаний. К тому же я не имею привычки оставаться в стороне, когда кто-то, кто мне небезразличен, в беде. — Пристально глядя на жену, Йоранд продолжал: — Если вы еще раз вмешаетесь, я за себя не ручаюсь.
Бренна вздрогнула, но в ней все еще говорил гнев. Она готова была спорить и дальше, пока не заметила, насколько бледен был Йоранд. Она действительно сильно ударила его.
— Мне очень жаль, что так получилось. Вы же знаете, что я доверяю вашему слову.
Бренна видела, что Йоранд расстроен. Его зубы были плотно сжаты.
— Я узнал их, Бренна. Эти люди когда-то были частью моего прошлого. Мне необходимо было узнать об этом больше. Разве вы не понимаете, что у этих людей был ключ от моей памяти?
— Но разве вы не говорили мне вчера вечером, что даже и не хотели бы вспоминать свое прошлое?
— Не перевирайте мои слова, — возразил Йоранд, снова пытаясь встать. Но он тут же сел, обхватив голову обеими руками. — О дьявол. Что вы сделали со мной?!
Боль была просто невыносимой. Ослепляющие вспышки боли с каждым ударом сердца Йоранда отдавались в его мозгу настоящим барабанным боем. На мгновение ему показалось, что он ослеп. Затем цвета окружающего мира вновь возвратились к нему, вращаясь вокруг него кроваво-красным водоворотом. Со всех сторон его одолевали голоса, вначале приглушенные, а затем отчетливые и пронзительно-высокие. Голосов было так много, что нормандец не мог разобрать, кто что говорит.
Его наводнили запахи — вот свежий хлеб, а вот экзотические специи и что-то неприятное. Эти фантомные запахи то появлялись по очереди, то смешивались вместе, одновременно маня и отталкивая его.
Каждый нерв его тела буквально кричал о своем прошлом. Фигура Йоранда теперь напоминала колесо, а вернее, шар, поскольку нормандец сжимал голову руками.
Ясность наступила внезапно, и он с невыразимой сладостью ощутил, что лежит на мягкой траве. Он почувствовал, что Бренна обхватила его руками и теперь они имеете слегка покачиваются. Она страстно шептала слома молитвы.
— Бренна, — позвал Йоранд. Его голос хрипло прозвучал словно бы издалека, и нормандец понял, что он кричит.
— Да, я здесь, муж; мой, — ответила она. — Отдохни, все будет хорошо, вот увидишь. Все будет хорошо.
Йоранд остался сидеть в объятиях Бренны, внешне ничуть не переменившись. Но он знал главное — хорошо не будет. Он вспомнил все.
Глава 22
Бренна стояла на носу лодки и пристально вглядывалась в широкую ленту реки.
— Если верить карте, мы уже близко. Вы ничего не вспоминаете? — спросил Йоранд. Нагибаясь вперед, он мощными гребками вел лодку вперед. Хотя они плыли против ветра и течения, в этом месте ветра не было, а течение стало совсем тихим. Словно бы сама природа благословляла их путь.
— Ничего, — промолвила Бренна. — Я ничего не узнаю здесь.
Она обреченно рухнула на свое место и взялась за руль, стараясь держать лодку по центру реки. Покинув Клонмакнойз чуть менее года назад, сейчас она пыталась возродить в памяти то убожество, которое было здесь прежде. Да, теперь это место было просто не узнать.
— Возможно, монастырь вон там, на пригорке, но и не уверена в этом. Вы понимаете, что гулять за пределами стен аббатства монахиням не разрешается. Когда-то я нарушила этот запрет…
— Что вас тогда заставило покинуть отчий дом, Бренна?
— Многое, — ответила она. — Я не хотела, чтобы отец насильно выдавал меня замуж.
— Жаль, очень жаль… — игриво протянул Йоранд, приближая свое лицо к ней.
Бренна игриво шлепнула его ладонью по щеке и возмущенно воскликнула:
— Вы же ведь не думаете так?!
С тех пор как Бренна неосторожно обошлась с ним, помешав преследовать варваров, Йоранд изменился. Если не считать приступа головной боли в самом начале, то можно было думать, что никаких плохих последствий не было. Йоранду все так же нравилось предаваться любовным играм с ней, Бренной. Но теперь он уже не говорил слов о любви, словно забыл их. Его любовные ласки стали еще более жаркими. Все это, пожалуй, могло бы насторожить Бренну, если бы не чуткое выражение его глаз, когда он украдкой смотрел на нее.
— Я тоже не сожалею, — призналась она. — Из вас получился прекрасный муж, Йоранд. Правда, пришлось вас кое-чему научить, — ехидно заметила она.
— Хм-м-м! — проворчал нормандец и навалился на весла с удвоенной энергией.
— Угроза вынужденного брака была не единственной причиной, которая гнала меня из Донегола, — продолжила Бренна. — Основная же причина заключалась в том, что в монастыре Клонмакнойз была библиотека, куда я так стремилась.
Рассказывая о библиотеке, она невольно вспомнила полки, заставленные драгоценными древними фолиантами, и голос дрогнул.
— Там так много рукописных кодексов и пергаментов, что, наверное, не хватит целой жизни, чтобы прочитать все. Но я не оставляла своей мечты детства. — Бренна вздохнула. — Это воистину великое место. Я никогда не спрашивала вас, умеете ли вы читать.
— Немного, — ответил Йоранд. — Я умею читать некоторые из слов, написанных рунами. Это не так просто. Иногда рунический знак обозначает звук, а иногда и целое слово. Чтобы научиться читать руны на камнях, нужно очень много учиться.
— Действительно, выглядит сложно, — произнесла Бренна, наблюдая, как под гладкой кожей его рук перекатываются шары мышц. Нормандец взял кожаную полоску и связал ею волосы сзади, обнажая то заветное место за ухом, которое она так любила целовать. Его волосы были мокры от пота, и кожа блестела на солнце. Бренна провела языком по губам, почти ощущая под ним соленую от пота кожу мужа.
— Я могла бы научить вас читать, — предложила она, стараясь не замечать своего жгучего желания прижаться губами к шее Йоранда. Она знала, что задерживаться им никак нельзя. Если бы они останавливались всякий раз, как Бренна испытывала потребность поцеловать мужа, то они так никогда бы и не достигли аббатства. — Вы меня многому научили, Йоранд. Я могу отплатить вам тем же.
— Мне было очень приятно учить вас, — промурлыкал Йоранд низким голосом.
Бренна почувствовала, как от звука его голоса по телу побежала сладкая волна, и заставила себя смотреть вдаль. «Да, этот брак изменил меня», — подумала она с потаенной улыбкой. Отец Михаил всегда учил подавлять зов плоти, однако тяга к этому нормандцу совсем не соответствовала идеалам скромности.
«Да к черту отца Михаила с его учением!» — подумала Бренна и наклонилась, чтобы поцеловать мужа. Чмокнув его за ухом, она игриво прикусила мочку уха. Йоранд отпустил весла, и теперь лодку несло течением реки. Повернувшись, нормандец пересадил Бренну к себе на колени и целовал ее с той же пламенной страстью, что и она его.
Когда влюбленные смогли разорвать долгий поцелуй, Йоранд поднял взгляд, наверное, чтобы взглянуть ей в глаза, и застыл неподвижно. Что скрывалось за этим внимательным взглядом, Бренна понять не могла. Ей показалось, что он пытается как можно лучше запечатлеть ее образ в своей памяти. «Конечно, — рассудила Бренна, — сейчас его память восстанавливается, и все будет хорошо». На лице нормандца появилась ленивая улыбка, и она поймала себя на том, что эта улыбка рождает внутри ее страсть.
— Мне это действительно приятно, но что заставило вас поцеловать меня? — спросил Йоранд, лаская тело Бренны. Его руки, словно бабочки, порхали по ее коже.
— Вы рассердились?
— Конечно, нет, — ответил Йоранд, лаская языком ее ухо. — Я только хочу знать, что такого я сделал, чтобы сделать это еще.
— Ничего, просто вы выглядите так соблазнительно. Этот запах пота, звук вашего голоса, — вздохнула Бренна,
