– Так вы не знаете, что он сегодня сделал?
– А откуда мне знать? Мы же разговариваем всего каких-то полчаса! – вырвалось у меня, но, к счастью, пани Велчес не обратила внимания.
– Так вот, ваш сын пришел сегодня в школу… Ах, не хочется даже вспоминать, но я обязана поставить вас в известность, в футболке с надписью…
У меня даже мурашки побежали по спине. Что же там было написано? «Fuck me»? «Свободная любовь»? «Онанизм вреден…» и крошечными буковками снизу «для глаз»?
– «Хочу быть священником, как мой отец»! – возмущенно сказала пани Велчес.
Я вздохнула с облегчением.
– Это неправда. – Я тут же попыталась прояснить недоразумение. – Отец Петруся – экономист, также как мой муж… бывший, – добавила я без надобности.
– Ну, знаете! – возмутилась пани Велчес. – Это недопустимо! Ничего удивительного, что ребенок, который воспитывается в такой семье, так себя ведет! Еще одна подобная выходка, и Петрек будет отчислен из нашей школы!
Этого мне только недоставало! Я ехала домой и размышляла, как бы мне поговорить с племянником. Не мог он, что ли, надеть эту футболку, когда приедут родители? Противный ребенок.
На сегодня с меня хватит. Петрек затаился в своей комнате, я влетела к нему без стука.
– Завтра же извинишься перед пани Велчес, перед священником и перед директором школы! Я это за тебя делать не стану! – крикнула я с порога.
Петрек сидел на тахте как пришибленный.
– Тетя, я правда не виноват, – пробормотал он.
– Меня не интересует, кто виноват! – отрезала я. – Если не уладишь это дело, не пойдешь на миколайки [22].
Я решилась на крайнюю меру. Петрек готовился к этому празднику с момента отъезда родителей. Вчера в школе устроили жеребьевку: кто кому дарит подарок. Петреку выпало дарить Артуру, и целый вечер он обсуждал с Тосей, как бы так сделать, чтобы поменять друга на Агатку.
– Тетя, это была не моя футболка… – захныкал Петрек, – Камиль сказал, что я ни за что не осмелюсь ее надеть, это Камиль во всем виноват…
– Камиль тебя подставил, да? А ты что, безвольное существо, да? А теперь он посмеивается над тобой в кулак! Петрек! Завтра со всем разберешься… сам, не сваливая ничего на Камиля.
– Я извинюсь, тетя…– прошептал мальчуган, и я увидела, какой он еще маленький, совсем ребенок.
– И обещай, что уже никогда не будешь вести себя так по-дурацки.
– Обещаю… – безропотно согласился он, я вышла и оставила его одного.
– Ма-ма-а!
Тося появилась на кухне, где я лепила, наверное, уже сотый вареник.
Мои не такие вкусные, как у мамы, но я решила одним махом разделаться с готовкой на ближайшие три дня. Тем более что стряпня немного успокаивает.
– Слушаю тебя, – произнесла я. А что же еще можно сказать собственному ребенку?
– Не будь такой жестокой с Петреком, у него не был выхода.
– Да? – Я повернулась к Тосе и просыпала муку на пол. – Я не ослышалась?
– Ну да. Понимаешь, Камиль принес эту футболку в школу. И спросил, найдется ли смельчак, который ее наденет. Петрек клюнул, потому что разговор слышали девчонки из класса.
– И что из этого?
– А то, что Агатка тоже слышала.
– Ну и что? – Сто второй. Еще штук пятьдесят, и можно отдохнуть.
– И Петрек был вынужден.
– Тося, помилуй! Ничего он не был вынужден.
– Потому что ты, мама, никогда не была мальчиком, которому почти двенадцать лет! – обиделась Тося, а я как громом была поражена этой истиной. Не была и не буду – могу смело подтвердить. – А Агата обещала, что встретится с ним завтра после школы.
– Какая Агата? – поинтересовалась я, и у меня от всего этого голова пошла кругом.
– Ну та, в которую влюблен Петрек, понимаешь? Поэтому не будь с ним слишком строгой.
Постепенно до меня дошла суть дела. Мой племянник влюблен и нуждается в особом подходе. Но я тоже влюблена, однако же не заметила, чтобы кто-нибудь в связи с этим проявил обо мне заботу.
Вечером мы в полном согласии ели вареники. На ужин к нам заскочила Уля, воспользовавшись случаем, что я не у компьютера, а, как настоящая тетка, наготовила вареников. У Ули на них особый нюх.
– Тетя! – Петрек подал голос, который он опять обрел. – Если тебе по жребию выпадет вручение кому- то подарка, а ты захочешь поменяться, что ты сделаешь?
– Не говорят «вручение кому-то подарка», а «надо сделать кому-то подарок», – немедленно поправила
