понедельник, – Шимон сказал, что пригонит. Пока что мы катаемся на поезде.
Дом без Петрека опустел, выходя из ванной, я, к своему удивлению, нахожу полотенце, мыло лежит на раковине, а не за унитазом, и остатки моей перламутровой пудры не исчезают вдруг таинственным образом. А в остальном – пусто. Тося, однако, не способна внести в мою жизнь такое разнообразие. И слава Богу.
– Тетя, наверное, хочет посмотреть, как живется одинокой женщине. Она всегда хорошо к тебе относилась. – Мама подала на стол цикорий в укропном соусе.
– Но, мамочка, я не одинока.
– Ты же понимаешь, что мать имеет в виду, – вмешался отец, – ведь ты в разводе.
– Но в преддверии свадьбы, – робко вставила я. Статус одинокой женщины в моей семье и в моей стране – тяжелая ноша, требуется много сил и немало выдержки, чтобы не вспороть себе тут же вены. Странно, почему моя мать, которая тоже в разводе, не одинокая женщина и не вызывает подобного интереса у тети Гани?
– А вы видели обложку маминого журнала? – вмешалась Тося, желая разрядить обстановку. – Обнаженную девушку с обнаженным парнем?
– Господи, до чего докатились! – охнула моя мать.
– Он у вас с собой? – оживился отец.
– Что творится! Куда идет этот мир? – спросила моя мама.
– Не волнуйтесь, вполне возможно, этот мир уже завтра перестанет существовать, – поспешила я их утешить, зная, как мои родители воспринимают действительность, – факт, что мир перестанет существовать, может их только порадовать.
– Миру и так скоро конец, – подхватил отец. – И без голых баб на обложках.
– Как ты можешь так говорить?! – Мама была потрясена. – Кто разрешает печатать такое в журналах?
– Я же не владелец, – возразила я, – а простой редактор.
– Но ты работаешь там! – возмущенно сказала моя мама.
– Почему у вас всегда к маме претензии? – спросила Тося, но, к счастью, никто не обратил внимания на ее вопрос, который, как показывает жизненный опыт, мог бы стать началом бурного скандала.
– Но ведь такая фотография может быть даже очень красивой, – заметил отец. – Я, например…
– Ты не в состоянии даже убить карпа, которого я покупаю на Рождество! – Мама использовала самый веский аргумент.
В такой милой и дружеской обстановке нам, однако, удалось договориться о следующем: тетя Ганя остановится у меня, праздничный ужин в сочельник в моем доме приготовят мама с Тосей. Отец займется покупкой белого вина и карпов, но убивать их не будет – можно купить замороженных. Во второй день Рождества всех приглашает к себе на обед мама, чтобы у меня была небольшая передышка. Мы можем приехать к ней с Борисом, чтобы бедняга не маялся весь день взаперти.
ФИЗИОЛОГИЯ МУЖЧИН
Мы возвращались с Тосей домой поздно вечером. В вагоне было сонно и душно, топили, и поэтому мы стояли. В нашем поезде радиаторы расположены под сиденьями, и если машинист включит на полную, то сидеть на них невыносимо – скамьи просто обжигают. Я тупо смотрела в окно – мелькали голые деревья и поля, небольшие станции. Завтра воскресенье, а значит, я смогу подольше поспать. И позвоню сегодня Адасику, чего уж там! В конце концов, кто запрещает мне хоть изредка ему звонить, даже если он сам этого не делает? Я же самостоятельная женщина.
– Adam is out! – сообщила мне какая-то дама приятным голосом. – I am sorry. Call me soon [23].
Soon я уже буду спать. Я и так еле держусь на ногах. Ладно, черкану ему пару слов.
– Возьми тарелку, – велела я и принялась мыть кошачьи миски.
– Я не ем, – ответила дочь и отщипнула еще кусок.
– В лучшем положении, чем кто? Ты заляпаешься.
– Не заляпаюсь. Чем мужчины. – Тося все-таки ляпнула на себя.
Творожная начинка лежала теперь у нее на груди. Я оставила инцидент без комментария.
– Они не понимают, что на самом деле чувствуют, пока им не объяснишь – просветила меня дочь и размазала творог по свитеру.
– Что за чушь ты несешь, голубушка?
Миски уже давненько никто не мыл, сначала мне придется их на часок замочить.
