Так, вдалеке от родимого крова, Ищет в слезах утешенья оно… 8 марта 1832
Новгород
Штаб наследника принца Прусского
Весна Когда откроется весной Душа для радости земной, Для счастья и забав; Когда над розою своей Опять влюбленный соловей Воспрянет, зарыдав, — Уж не пойдем мы, милый друг, Туда, где всё цветет вокруг. Откуда шлет веселый луг Благоуханье трав. Пускай блаженствуют сердца На лоне вешних дней — Душе истерзанной певца Не сладок соловей. Увы, не для моих очей Цветет волшебный луг, Не для меня звенит ручей И лес шумит вокруг! К иным, нездешним берегам Стремлюсь я, наг и сир, Когда лишь бурям и громам Смятенный внемлет мир. О, как я жду, когда с высот На мой последний путь Смертельный пламень упадет И поразит мне грудь! Когда за дверью гробовой, Свой подвиг заверила, Сойдет в приют последний свой Печальная душа; Когда за дверью гробовой, Согбенная от мук. Она обнимется с тобой, Мой незабвенный друг! О, как тебя я не сберег? Глаза твои закрыв, Не понимаю, видит Бог, Как я остался жив; Не понимаю, видит Бог, Как я безумье превозмог, Как я живым остаться мог. Себя переломив? И я возненавидел свет, Где людям счастья нет, Где всё цветет — и всё умрет, Увянет в цвете лет. И равнодушно я молчу, Когда цветет весна, И горевать не захочу. Когда уйдет она. 28 марта 1832
Прощание На лепестках едва открытой розы Роса небес сверкает и горит. Не так ли, друг мой, медленные слезы С твоих печальных катятся ланит? Мой милый друг, в минуту расставанья, О, как ты мне безмерно дорога! И как умерю я твои страданья, Как осушу печали жемчуга? Я слез не лью, и страшной немотою Опять окован бедный мой язык. Пустым словам, затверженным толпою, Моей любви вверять я не привык. Ведь только призрак чувства многословен, Язык любви не есть язык глупца, И не найдется в нем таких диковин, Чтоб всю любовь исчерпать до конца. Вот почему так страшно сердце гложет Пылание бестрепетных страстей: Оно наружу вырваться не может,
