Сара чувствовала, что ей следует быть там. Бог знает почему. Сара усмехнулась. Как бы ты ни боролся со своими чувствами, кровные узы не разорвать.
А может, Рурк правильно сказал: она по своей природе такая, что ей всегда надо о ком-то заботиться? Не важно, все не важно, она должна быть рядом с Эвелин в ее последние часы. Никому, даже матери, отказавшейся от тебя, нельзя разрешить умирать в одиночестве.
От жены Пола никакого толку, Моника впадала в истерику, когда ей предстояло сидеть возле Эвелин, видимо, это дело не для нежных натур.
Сара бесцельно ходила по комнате. Интересно, где Рурк? Может, внизу, с остальными членами семьи? После звонка с сообщением об Эвелин он не разговаривал с ней, Сара не знала причину — или его ранили ее подозрения, или он в ярости оттого, что она его вычислила.
Внизу раздался крик, зазвонил звонок, началась страшная суета.
Нахмурившись, Сара вернулась к окну. С этого угла ничего не было видно, крики доносились со стороны сарая, за домом. Боже, что там еще?
Сара выглянула в коридор, снова услышала крики, двери хлопали, разрывался телефон, но никто не собирался снимать трубку.
Сара вышла из комнаты и направилась по коридору к лестнице. Увидела Китти и Эрика, выскочивших из комнаты Эвелин, они быстро побежали вниз по ступенькам.
— Эй, что происходит? Что случилось?
— Сарай горит! — крикнула Китти, не останавливаясь и не оборачиваясь. — Посиди с Эвелин, ладно? Мне надо вывести свою лошадь.
— Конечно! — крикнула ей вслед Сара.
Китти с кузеном побежали к заднему выходу из дома.
Телефон продолжал звонить, но Сара не обращала на него внимания, удивляясь, где может быть миссис Додсэн. Она повернула к комнате Эвелин и наткнулась на дуло пистолета, направленное на нее.
— Двинешься — убью тебя на месте.
— Отвечай, черт побери! Отвечай, ты, проклятый телефон! — Шериф Петри, сидя в машине, рычал в телефонную трубку. Выругался и отшвырнул ее.
Подъехав к повороту, он заметил клубы черного дыма в том месте, где стоял дом Кэтчемов. Его сердце переселилось в мотор.
— О Боже, надеюсь, я не опоздал.
На полной скорости он вошел в поворот, ведущий на ранчо Кэтчемов, машину занесло, но он успел выровнять ее и снова надавил на педаль газа. Машина с ревом рванула, оставив за собой петушиный хвост из пыли и гравия.
В четверти мили от дома Буфорд увидел толпу возле дымящегося сарая. Узнав шерифа, все повернулись к нему, из толпы выскочил Рурк и побежал к дому. Он оказался у двери почти одновременно с машиной Буфорда, затормозившей перед ступеньками.
— Что? Что случилось?
Шериф сорвался с сиденья так быстро, будто оно загорелось под ним.
— Где Элис Берк?
— Элис? — Рурк оглянулся и осмотрел группу, спешившую к ним от сарая. — Не знаю. Наверное, в доме.
— А ваша жена? Она тоже там?
— Да, а что? Шериф, погодите, что происходит?
Буфорд уже поднимался по ступенькам веранды, выхватывая на ходу револьвер.
— Убийца — Элис Берк! — рявкнул он через плечо.
Сара не мигая смотрела в черную дырку дула. Ее сердце колотилось о ребра, было трудно дышать. Тяжело проглотив слюну, она сказала:
— Элис, что ты делаешь?
— Извини, Сара. Ничего личного. Ты мне нравишься, правда, нравишься. Но другого пути нет. Ты должна умереть. Сейчас. До… — она остановилась и сжала губы, борясь со слезами, — до Эвелин.
Сара вцепилась в перила так сильно, что костяшки пальцев побелели.
— Почему, Элис? Зачем тебе моя смерть?
— Я делаю это не ради себя… Я делаю это ради Чэда. — Она махнула рукой, в которой сжимала пистолет. — Пошли. Мы сейчас вернемся к тебе в комнату, ты оставишь записку о самоубийстве. Ты напишешь, что не можешь вынести развала своего брака и надвигающейся смерти матери.
Она снова махнула рукой с пистолетом.
Сара еще крепче вцепилась в перила и покачала головой.
— Нет. Я никуда с тобой не пойду. Если ты собираешься менять убить, давай здесь.
Элис заволновалась.
— Да, я это сделаю. Я застрелю тебя и здесь, раз я должна. — Элис говорила повизгивающим голосом, она была на грани истерики. Переминалась с ноги на ногу. Ствол пистолета качался. Сердце Сары подпрыгнуло в горло. — Не думай, что я шучу. Если ты не пойдешь, я тебя застрелю. Клянусь.
— Но ведь все узнают, что это не самоубийство, что ты убила меня?
— Нет, это…
Дверь с шумом распахнулась, и Элис подпрыгнула. Глаза ее заметались. В вестибюль ворвались шериф Петри и Рурк.
— Стойте! Не подходите! — завизжала Элис, и оба мужчины замерли у нижних ступенек лестницы. Лицо Рурка застыло в ужасе.
— Сара!
Он готов был броситься вверх по лестнице, но шериф задержал его:
— Легче, легче.
— К черту! Пустите меня.
— Нет, не пущу. Вы же не хотите, чтобы вашу жену убили!
— Бросьте пистолет, шериф! — закричала Элис. — Бросьте, или я сейчас же застрелю Сару! Клянусь!
— Черт! — Буфорд поколебался, пальцы на кольте сорок пятого калибра сжались, как клещи. Из этого положения он не сможет сделать точного выстрела.
—
— Хорошо, хорошо. — Буфорд вытянул руки ладонями вверх.
— Черт побери! Что вы делаете, шериф? — закричал Рурк.
— Единственное, что я могу сделать в данных обстоятельствах.
Не отводя глаз от Элис, Буфорд наклонился и осторожно положил пистолет на третью ступеньку.
В задней части дома хлопнула дверь. Раздался хор голосов, топот ног, устремляющихся к ним, через несколько секунд остальные члены семьи — Пол, Чэд, Эрик ворвались в вестибюль.
— Что…
— Черт…
Челюсти мужчин отвисли, они внезапно остановились, а спешившие за ними женщины наткнулись на них.
— Что такое? Что происходит? У нее пистолет! — закричала Мэделин.
Моника завизжала.
Побледневшая Китти, ломая руки, монотонно повторяла:
— О Боже. О Боже. О Боже.
Дженнифер открыла рот, не в силах произнести ни слова.
Встрепанный доктор Андервуд вышел из задней спальни. Он шагал, застегивая на груди рубашку.
— Ради Бога! Ну что такое! Я должен вам напомнить, что в доме больная. А вы так шумите, вы разбудите даже м… О Господи!
Не обращая ни на кого внимания, Буфорд разговаривал с Элис твердым спокойным голосом.
— Мисс Берк, положите пистолет. Все кончено. Мы знаем, это вы дважды пытались убить миссис Фэллон. Вы устраивали диверсии на строительстве курортов. И в Хьюстоне тоже вы. Вы убили бомбой
