— Я думаю, ей есть что рассказать о поместье Флиннов, — пояснил Эйдан.
— Конечно.
— И… мне бы хотелось выяснить, какие отношения у нее с Винни.
— Винни из The Stakes? А ты его знаешь?
— Да, он ведь твой приятель. А ты хорошо с ним знаком?
— Не очень хорошо на самом деле. Тебе не кажется, что в нем есть что-то странное?
— Костюм, что ли? — удивился Джереми. — Окстись, братец, он выступает на Бурбон-стрит.
— Посиди там с ними. Узнай все, что сможешь, о Винни и Мейсоне Адлере.
— Потому что они ее знакомые и вместе ходят в бар? Эйдан, в таком случае тебе придется перезнакомиться с половиной города. Этот бар — любимое место многих горожан.
— Надо же с кого-то начинать, верно?
— Конечно, нет проблем. Что бы ни думал Джереми, больше он ничего не сказал.
Эйдан положил трубку и пошел вниз к машине.
Кендалл чувствовала себя ужасно. В этом было виновато не похмелье, а бессонница, точнее, беспокойный сон, в котором она провела остаток ночи, после того как обнаружила дневник у себя в постели.
Она не могла отделаться от чувства, что дневник требовал, чтобы его прочитали.
Ерунда. Люди могут что-то требовать от других людей, дневники не могут ничего требовать. Однако в последние дни в ее квартире не было посторонних, кроме Эйдана Флинна, да и тот не заходил к ней в спальню. Люди порой совершают неосознанные поступки — наверное, она взяла дневник с собой в постель и забыла о нем. Все просто, почти элементарно. Скорее всего, она в этот момент думала о чем-то другом и машинально бросила дневник на кровать. Надо быть осторожнее. Он хотя и хорошо сохранился, но ему все-таки было сто пятьдесят лет. Надо скорее вернуть его владельцам, но не прежде, чем она прочитает его до конца.
Слава богу, что у нее не было заведено открывать раньше десяти, и что Мейсон мог заменить ее, и что посетителей, вероятно, будет немного, как обычно среди недели. Среда была самым спокойным днем, не то что пятница или даже четверг, когда у некоторых уже начинался уик-энд. В конце концов, она может целый день прохлаждаться за чтением с чашкой чая. Сегодня это сойдет.
Когда она добралась до салона, Мейсон был очень занят, разбирая коробки, разбросанные по всей комнате.
— Хеллоуин, — довольно объявил он. — Кофе готов. А ты, кстати, ужасно выглядишь.
— Большое спасибо.
— Зато правда.
— Я всю ночь не могла заснуть.
— Похмелье? — ехидно поинтересовался Мейсон.
— Будь это похмелье, я бы тебя убила. Просто бессонница.
— Кофе тебя возродит, — заверил он ее. — Нужно все это срочно повесить. Мы отстаем. Это украшения к Хеллоуину.
Прощайте, надежды денек спокойно отсидеться за чтением.
Они и вправду отставали. Даже с помощью Винни Мейсон не мог сделать всего, а она часто уезжала, когда Амелия была больна. И хотя со смерти Амелии прошло несколько месяцев, ее по-прежнему не покидало чувство, что они должны догонять.
— Кофе. — Мейсон протянул ей чашку.
Они специализировались на чае, однако в запасе у них всегда имелось несколько сортов ароматного кофе. Зная ее вкусы, Мейсон заварил покрепче. Кендалл потягивала кофе и наблюдала за ним, пока он доставал из коробки скелет в пиратской шляпе и с пластиковым мечом, по виду совсем как настоящий.
— Это нужно повесить у входа.
— Я так и хотел.
Допив кофе, Кендалл почувствовала прилив энергии и принялась помогать Мейсону. Вскоре их салон преобразился. Они убрали кое-что с полок, освободив место для своих новых приобретений.
Час спустя пришел Винни. Он взглянул на Кендалл, улыбаясь от уха до уха, как будто помог ей выиграть в лотерею.
— Ну? — спросил он.
— Ну ты меня и огорошил, — сказала она.
— Кендалл, это было потрясающе. Все хотят услышать тебя снова.
— Винни, я была готова убить тебя. Этой песне десять лет, если не больше. Тебе не приходило в голову поинтересоваться у меня заранее, хочу ли я выступать?
— Если бы я стал у тебя спрашивать, ты отказалась бы. Ты должна выступать с нами, Кендалл. А помнишь, ты мечтала открыть любительский театр?
— Я открыла салон, и я его люблю, — отрезала она.
— Ну и отлично, это неплохая поддержка. Мы с тобой должны снова работать вместе. А ты не забыла, какие мечты у тебя были раньше?
— Теперь у меня счета, Винни. Помоги Мейсону повесить вон ту тыкву.
— У тебя усталый вид, — заметил Мейсон, когда Винни подошел помочь ему.
Винни покраснел, а Кендалл внимательно посмотрела на друга. Тот почти не изменился со студенческих времен — все такой же тощий жгучий брюнет, которому впору сниматься в фильмах о вампирах. Вид у него и вправду был усталый.
— Это после свидания, — хитро улыбнулся Винни.
— Вот как? — сказал Мейсон.
— Я познакомился с одной цыпой из Бостона. Девчонка просто блеск.
— Когда же следующее свидание? — спросил Мейсон.
— Ах, сегодня она уезжает домой. Но я буду ее ждать. То есть она могла бы…
— Винни, нас не интересуют подробности, — перебила его Кендалл.
— Нет, интересуют, — возразил Мейсон, а Кендалл застонала. — Тебе как раз они и нужны, а то забыла, как это делается.
Не успел Винни ничего ответить, как зазвенел колокольчик над дверью и вошел Джереми.
— Ого, — удивилась Кендалл, не знавшая, что он любит чай.
— Здорово у вас тут, — заметил Джереми, — все готово к Хеллоуину.
— Ты играешь сегодня с нами? — спросил его Винни.
— Нет, только не сегодня, — ответил Джереми. — Сегодня я занят.
— Хотите, мы вам погадаем на картах Таро? — предложил Мейсон.
— Не сегодня, — отказался Джереми. — Я просто зашел передать Кендалл, что Эйдан заедет за ней домой в семь тридцать.
Кендалл почувствовала, как лицо ее заливает жаркая краска. Винни и Мейсон пристально смотрели на нее.
— Ух ты, — сказал Мейсон.
— Да-а-а… — протянул Винни.
— Спасибо, Джереми, — поблагодарила его Кендалл. Ей хотелось попросить его передать брату, что она не сможет. Она ведь дала согласие лишь для того, чтобы он быстрее уходил. — Он хотел поговорить со мной насчет дома, — натянуто объяснила она Мейсону и Винни.
Колокольчик снова зазвонил, и на пороге появились две симпатичные девушки. Одна была в футболке с эмблемой «Сейнтс», а другая в майке на тонких бретелях.
— О боже, как здесь здорово! — воскликнула вторая.
— Спасибо, чем я могу вам помочь? — обратилась к ним Кендалл, обрадовавшись возможности изменить тему.
Девушки захихикали.
— Простите, — сказала та, что была пониже, — мы немного волнуемся. Мы хотим, чтобы нам погадали. Это возможно?
