— Удобно устроились в моем коттедже? — с определенной колкостью осведомилась она.
— Прекрасно, — кивнул Минкин, усевшись без приглашения на тот стул из двух непарных, который выглядел покрепче.
— Мы собираемся продать оба дома, мой и этот, купить жилье побольше, на двоих, — невольно сказала в свое оправдание Мередит.
— А цены? — неожиданно спросил Минкин.
— Здесь? Довольно высокие. То есть на что-нибудь приличное.
— Значит, за такой дом, как Форуэйз, где произошло убийство, можно получить хорошую сумму?
Мередит уважительно посмотрела на детектива. Он не тратит время на праздную болтовню.
— Форуэйз в ужасном состоянии и, возможно, не привлечет никого. — Она помолчала в нерешительности. — Местный застройщик Дадли Ньюмен заинтересован в участке. Хочет несколько домов построить.
Минкин, откинувшись на спинку стула, выпятил губы:
— Слышал, — и снова оглядел комнату. — Здесь вы устроили чаепитие с Яном Оукли?
— Да, — подтвердила Мередит. — Хотя я бы не говорила о чаепитии. Идея была не моя. Я позвала его, чтобы объясниться.
— А чья была идея? — Минкин твердо взглянул на нее.
— Джулиет Пейнтер вообразила, будто я сумею на него повлиять, — неохотно ответила она и поспешно добавила:
— Исключительно потому, что работаю в министерстве иностранных дел.
— Вот как? — кратко бросил Минкин. — И он поддался вашему влиянию?
— Нисколько, — ответила Мередит, игнорируя нотку сарказма. — Я объяснила, что его кузины очень бедны и требовать с них деньги бесчестно. Он сказал, что ничего подобного делать не собирается. Передаю не дословно, но суть такова.
— Я читал материалы дела, — сказал Минкин. — Похоже, ему сильно хотелось получить долю денег от продажи дома. Он обращался к юристам. Насчет какой-то истории с завещанием.
— Завещания никто из нас не видел, — сообщила Мередит. — По крайней мере, не видели второго экземпляра оригинала, сделанного в свое время, который Ян якобы обнаружил в семейных бумагах. Кое-кто видел так называемый заверенный перевод. Мне даже этого не довелось.
— Возможно, так называемого оригинала не существует, — небрежно бросил Минкин. — Значит, он сюда пришел и уверял вас, что передумал. Вы поверили?
— Нет, — честно объявила она. — Но когда он это сказал, мне больше не о чем было с ним говорить. Повторяю, не удалось на него повлиять. Он меня перехитрил.
Минкин задумчиво почесал подбородок:
— Он вам нравился?
— Нет, — резко ответила Мередит. — Никому не нравился. Слишком скользкий.
Минкин посмотрел на нее:
— Случайно, не пытался схватить вас за коленку?
Мередит знала, что лицо ее выдаст, и была вынуждена признать:
— Что-то вроде того. Я ему указала на дверь. Он ушел.
Если детектив осмелится высказать хоть малейший намек… Нет, не высказал.
— Этот самый Ян за всю жизнь не нажил друзей. Ставлю фунт против пенни, дома в Польше был таким же одиноким, как здесь. Никогда не поймешь одиночек, — задумчиво рассуждал Минкин. — У них часто бывают хобби, и я имею в виду не только коллекционирование почтовых марок. Часто такие люди думают: раз мир их отвергает, значит, он плохой. Иногда у них рождается великая идея усовершенствования мира собственными силами. Все или почти все они уверены, что достойны лучшего. Иногда кажется, «лучшее» рядом, почти под рукой, но другие, сговорившись, не дают до него дотянуться. Понимаете, к чему я клоню?
— Понимаю, — кивнула Мередит.
— Нынче утром мы получили факс из польского посольства. Приводов в полицию у него не было. Похоже, жил вполне честной жизнью, служил конюхом на коневодческой ферме.
— Конюхом? Он мне представился ветеринаром.
— Конечно, почему бы и нет?
Мередит задумалась.
— Алан сказал почти то же самое. Решил, что Ян соврал про работу, чтобы произвести на меня впечатление, идиот!.. — Она сердито заправила за ухо прядь темных волос. — Но это связано с тем, что вы говорите. По-вашему, он себя чувствовал недооцененным. Считал, что достоин более высокого положения, должен заниматься каким-то важным делом, не подчищать навоз за лошадьми… Узнав об английской ветви семьи, решил, что ему выпал шанс.
— Возможно, — согласился Минкин. — Возможно, выпал. Судьба стучит в дверь только раз. Она постучалась к нашему Яну.
Мередит не знала, что ответить. Возникает впечатление, что детектив построил какую-то теорию и, возможно, готов поделиться. Но действительно ли он доверяет ей? Или только прикидывается, чтобы втереться в доверие? Потом разберемся. Ясно одно: опытный следователь очень аккуратно ведет ее в нужную сторону. Но это не так просто, суперинтендент!
— Мы не знаем, что он думал, и уже никогда не узнаем, — твердо сказала она.
Видно, Минкин понял, что Мередит угадала его намерения и старается сбить его с пути. Он помолчал какое-то время, переплел толстые пальцы.
— Я вам несимпатичен, и Мики Хейес тоже.
Утверждение застало ее врасплох. Она вспыхнула:
— Алан успешно провел бы расследование.
— Конечно. Но ни один полицейский, невзирая на чин и способности, не должен находиться в положении, когда личные связи могут породить конфликт интересов, — при условии, что можно этого избежать. Знаете, в свое время копов переводили подальше от родных мест, именно для того, чтобы этого не случилось.
Раздался долгий звонок в дверь, и Мередит вскочила:
— Извините меня… — Она выбежала из комнаты, радуясь возможности отвлечься.
Однако не оказалась готова увидеть в дверях Джулиет Пейнтер.
— Мередит! — вскричала та, прошмыгнув мимо без приглашения. — Я позвонила сегодня пораньше в Форуэйз, осведомиться, как там Дамарис и Флоренс, и знаешь?.. Этот жуткий Минкин с неописуемым Хейесом уже шныряли по участку, заглядывали во все углы…
— Мистер Минкин, — громко провозгласила Мередит, — сейчас у меня. — И ткнула пальцем в сторону гостиной.
Женщины уставились друг на друга.
— Проклятье! — прошипела Джулиет.
Понятно, что Минкин не мог не услышать, поэтому Джулиет решила броситься в крапиву. Прошагала в гостиную, выпрямившись, будто штык проглотила, покачивая длинной косой, сверкая глазами за стеклами очков.
— Доброе утро, мисс Пейнтер, — поздоровался детектив с каменным выражением. — Я надеялся с вами сегодня встретиться. С вашей невесткой тоже.
— Почему вы проникли в сад Форуэйза, не уведомив хозяек? — потребовала ответа Джулиет, встав перед ним и подбоченившись. — Должны были сначала в дом зайти. Испугали Дамарис. Рон домой ушел, она не знала, кто в конюшнях!
Мередит, кажется, уловила усмешку в глазах суперинтендента и понадеялась, что Джулиет не заметила. Впрочем, снова взглянув на него, решила, что ошиблась. Минкин абсолютно серьезен. Возможно, он один из последних старых мужчин-шовинистов, еще уцелевших в полиции, и поэтому вряд ли стал бы веселиться перед разгневанной Джулиет.
— По-моему, мисс Оукли вела себя вполне спокойно, — сказал он. — Я еще зайду к сестрам.
Джулиет села на освободившийся стул Мередит.
