Ей показалось, что это сон. Над ней склонился черноволосый смуглый человек с голосом точь-в-точь как у Сержио Торренте. Он и выглядел как Сержио, и аромат от него исходил такой же.
Кэти вновь закрыла глаза.
— Кэти! — Голос опять достиг ее слуха. — Как ты себя чувствуешь, Кэти?
— Плохо! Ужасно! — воскликнула девушка. — Пойди прочь! — бросила она и зажмурила глаза.
Горячее дыхание овеяло ее лицо. Она вдохнула его знойный аромат и стиснула зубы. Сухие губы коснулись ее лба.
— Как же я оставлю тебя одну, милая? Даже не проси меня об этом.
Кэти вновь с трудом разлепила веки. Она обнаружила себя лежащей в больничной палате, над ней действительной склонился ее ненавистный возлюбленный. Девушка даже робко коснулась его руки, дабы удостовериться, что это не мираж.
— Как ты меня нашел? — тихо спросила она.
— Какое это имеет значение, милая? — грустно улыбнувшись, проговорил Сержио и провел ладонью по ее лицу. — Я переговорил с врачом. Он заверил меня, что твое состояние стабильно. Я намереваюсь переправить тебя в столичную клинику, чтобы тебе оказали должный уход.
— Нола родила троих в этой больнице. Я не собираюсь никуда ехать.
— Вертолет уже здесь, полет займет несколько минут. Мне нужно только твое согласие, Кэти. Я прошу тебя об этом не ради себя. Подумай о малыше. В Лондоне в нашем распоряжении будет все современное оборудование и самый компетентный медперсонал.
— Хорошо, — прошептала Кэти, чувствуя, как силы вновь оставляют ее.
— Ты согласна? — уточнил Сержио.
— Согласна, — пробормотала она.
— Я боялся, что придется выдержать многочасовую словесную баталию, — пошутил итальянец и признательно поцеловал руки Кэти.
— Я руководствуюсь интересами моего ребенка, — тихо сказала девушка.
Заручившись ее согласием, Сержио начал действовать оперативно. Через считанные минуты Кэти погрузили на борт вертолета, оборудованного для медицинских надобностей. Полет прошел благополучно, и после посадки на крыше лондонской частной клиники девушку поместили в специальную палату под наблюдение врачей.
Медики назначили ряд обследований, в числе которых было ультразвуковое сканирование.
— Я бы хотел остаться, — сказал Сержио, когда в процедурный кабинет вошел врач.
Кэти хотела возразить, но, увидев просительное лицо итальянца, не стала этого делать.
— У вас будет девочка, — прозаически объявил доктор и указал родителям на монитор.
Лицо мужчины озарилось светом. Он чуть ли не прильнул к экрану и воскликнул:
— Боже! Она чудо!
— Правда? — обессилено спросила его Кэти.
— Вот увидишь, она великолепна.
Слезы брызнули из глаз девушки.
— Я думала, ты уже дома, — сказала Кэти, когда через час Сержио Торренте вошел в ее палату.
— Как я мог уйти, Кэти? Ты шутишь? Просто не хотел тебя беспокоить, пока ты приходишь в себя после такого испытания.
— Ну вот, Сержио, ты убедился, что мы в порядке, во многом благодаря тебе. Отправляйся домой. Ты тоже вытерпел немало и нуждаешься в отдыхе, — миролюбиво попыталась спровадить его Кэти.
— Я нешуточно испугался, когда узнал, что с тобой произошло.
— Кто тебе сказал? — поинтересовалась девушка.
— Нола позвонила Бриджит, Бриджит поделилась с Ренцо, Ренцо тотчас передал мне, я нанял вертолет и вылетел. Я задолго договорился с клиникой, что они примут тебя.
— А как так получилось, что Бриджит поделилась с мистером Каталлоне? — уточнила Кэти.
— А ты разве не знала, что у нашего старого вояки роман с мадам Кёрк?!
— Нет. — Кэти покачала головой, явно ошарашенная этой новостью.
— Давно уже.
— Кто бы мог подумать!
— Конспирация. Ренцо по этой части профи, да и Бриджит молодец.
— Ну, мне кажется, они подходят друг другу, — высказала свое мнение Кэти.
— Уверен, им тоже так кажется.
— Я думала, Бриджит хранит и мой секрет так же тщательно, — несколько разочарованно проговорила девушка.
— Она и хранила. Сколько я ни старался выведать у нее хоть что-нибудь, так ничего и не узнал. Но она всем делилась с Ренцо, а он лишь уверил меня, что все под контролем и, когда понадобится мое участие, обязательно меня известит. Этим и приходилось довольствоваться все эти месяцы, подготавливая почву для примирения. Но когда Ренцо сообщил, что начались схватки, я решил, что хватит игр. Теперь все серьезно. Мы родители, Кэти.
— Все было серьезно всегда, во всяком случае, для меня, — отозвалась она.
— Что ты сейчас чувствуешь? Боишься меня?
— Нет, — тихо ответила Кэти.
— Я расстраиваю тебя?
— К чему ты ведешь, Сержио? — нетерпеливо спросила девушка, приподнявшись с подушки.
— Я должен все знать. Не могу допустить, чтобы ты вновь исчезла из моей жизни.
— Из-за нее? — спросила Кэти, положив ладонь на живот.
— Из-за всех нас.
— Ты просишь меня остаться?
— Да, осмеливаюсь просить, — ответил он.
— Не представляю, какую теперь роль ты для меня уготовил, — проговорила Кэти, отвернувшись.
— Не доверяешь мне? — спросил итальянец.
— Не имею больше такой глупости, — резко отозвалась она.
— Кэти, ты должна поверить. Вы обе нужны мне одинаково.
— С чего вдруг такие перемены? — язвительно осведомилась девушка.
— Было время о многом подумать, милая. Я не требую от тебя немедленного ответа, просто прими к сведению.
Кэти молчала.
— Тебе нужно поспать. А я страшно голоден. Схожу перекушу что-нибудь в здешнем кафетерии. Если что понадобится, присылай за мной.
Кэти кивнула, и Сержио вышел.
Девушка чувствовала невыносимую усталость и опустошенность. Она была не в состоянии обдумывать слова Сержио.
Великое событие, которое принесло невыносимую боль, а затем и всплеск радости вдруг перестало согревать ее душу.
Кэти тяжело вздохнула и закрыла глаза.
— Почему ты хмуришься? — спросил ее Сержио, вернувшись через несколько часов. — Если тебя что-то беспокоит, скажи. Я обо всем позабочусь.
— Дело в том, что здесь я, наверное, на неделю, не меньше. А все мои вещи остались у Нолы. Не мог бы ты забрать их и определить в надежное место?
— Странно, что это тебя сейчас так волнует, — удивленно отозвался Сержио.
— Это все, что я имею, — пояснила Кэти.
— Но почему с твоими вещами что-то должно случиться? — усмехнулся итальянец.
— После ареста у меня не было возможности позаботиться о сохранности моих вещей. Когда же я вышла на свободу, у меня ничего не осталось. Пропало все. Не хочу, чтобы это повторилось.
