Слева от нее громко кашлянул Роджер. Наверное, он мысленно подсчитывает расходы. Радость Дафны сменилась раздражением. Если не удастся взять деньги из сбережений отца, она выплатит необходимую сумму из своего кармана.
Но когда Роджер посмотрел на Дафну, ее охватил стыд – взгляд мужа выражал явное облегчение.
И как только Джонни это удалось? Тут без него не обошлось – это ясно. Иначе зачем обвиняющей стороне так внезапно сдавать свои позиции? Но разве в глубине души она не была уверена, что Джонни выполнит свое обещание?
Выходя вслед за Китти и Роджером из зала суда в коридор, увешанный зеркалами, Дафна заметила Джонни, который о чем-то спорил со своим боссом. В течение всего заседания она обращала гораздо больше внимания на него, чем на мужа. Даже сейчас, когда Роджер извинился и отошел вместе с Кэткартом обсудить порядок выплаты залога, Дафне казалось, что это не Роджер, а Джонни платит за освобождение матери.
Жаль, что она не может выразить ему благодарность: ведь он потянул за определенные нити, рискуя своей карьерой. К тому же Дафна пообещала дать Роджеру шанс, даже если бы ей пришлось из-за этого навсегда расстаться с Джонни.
Она направилась к сестре, беседовавшей с помощницей Кэткарта, как вдруг почувствовала, что кто-то взял ее за локоть.
– Можно тебя на минутку? – прошептал Джонни.
Дафна обернулась.
– Джонни, по-моему, здесь не место…
– Это не займет много времени. – Он провел ее по коридору в небольшой холл, где среди комнатных пальм и фикусов были расставлены кресла и скамейки.
– Прости, если я невольно обидела тебя своей напускной холодностью. Ты ведь многим рисковал, правда? Не говори ничего. Я знаю тебя, Джонни. И… и я бесконечно благодарна тебе.
– Ты никому ничего не должна.
– Джонни… – Дафна опустила голову, чтобы он не видел ее слез. – Если бы ты знал, как много это значит для меня.
Внезапно переменив тему, он спросил:
– Ты здесь с мужем?
Она кивнула.
– Роджер неожиданно прилетел позавчера. Он… он хотел сделать мне сюрприз. – Дафна криво усмехнулась.
Помолчав, Джонни заметил:
– Говоря, что ты ничего не должна, я имел в виду себя. Но у тебя есть обязательства перед самой собой. Подумай о себе, хорошо? Это все, о чем я прошу.
– Мне очень трудно сейчас.
– Знаю. Я могу подождать.
– Джонни, у меня дети:
– Я люблю детей. У меня тоже есть сын.
– Ты в разводе. А я нет.
– Я заметил. – Джонни бросил взгляд через ее плечо, словно ожидая увидеть там Роджера и, вероятно, желая столкнуться с ним лицом к лицу. В его глазах промелькнул мрачный огонек. – Буду откровенен с тобой, Дафна. Как я понял, твой муж из тех, кому в былые годы я бы с удовольствием съездил по шее. Но когда я увидел его, мне открылось еще кое-что. Он любит тебя.
– Откуда ты знаешь?
– Проницательность – мое профессиональное качество. – Джонни улыбнулся, но глаза его были серьезны. – Я видел, как он смотрит на тебя. Твой муж старается скрыть свои истинные чувства – может, даже слишком старается.
Потрясенная, Дафна молчала. Она ведь сама это знала не хуже Джонни. Поэтому и осталась с Роджером.
И согласилась дать ему еще один шанс. Да, он любит ее, хоть и старается не показывать этого. В этом ее беда.
– Джонни, зачем ты это говоришь?
– Любить кого-нибудь – еще не значит получить счастливый билет. Любовь – плата за этот билет. Что бы ты ни решила, Дафна, думай не о своем муже, детях и не обо мне. Мы справимся. Думай прежде всего о себе.
Дафна улыбнулась сквозь слезы.
– Ты обладаешь даром слова, хоть и прогуливал уроки английского.
Джонни улыбнулся – той самой лукавой улыбкой, за которую она полюбила его с первой встречи в школьном дворике.
– Ничего особенного – для этого не надо быть гением. Дафна заметила в глубине коридора мужа. Роджер приближался к ним медленным неуверенным шагом. К горлу Дафны подступил комок – ей стало жаль мужа, хотя впервые в жизни она была хозяйкой положения. Когда судебный процесс закончится, они вернутся в Нью-Йорк, и все встанет на свои места. А пока им предстоит тяжелый путь, и Джонни не намерен облегчить ей задачу.
