– Значит, у тебя в этом деле личный интерес?
– Не стану тебя обманывать. Я люблю свою работу, и ты можешь рассчитывать на мою преданность. Просто мне хотелось, чтобы ты услышал это от меня первого. Поверь, я не посвящаю ее в детали следствия.
Хо нахмурился, явно недовольный новым поворотом дела.
– Мое мнение не в счет, но не забывай, что в маленьких городах слухи распространяются быстро. Слишком большой риск – а все ради чего? Ради былого увлечения?
Джонни вспомнил, как его ограбили в первый и единственный раз. Они с Сарой тогда еще были женаты. Войдя в дом, он оторопело уставился на то место, где раньше стояли телевизор и стереосистема. Тот мерзавец тоже рисковал быть пойманным на месте преступления и, возможно, даже убитым – что, если бы Джонни был дома и поджидал его с ружьем в руках? И все ради устаревшей техники.
Но его случай особенный – он рискует, но цель его гораздо выше и благороднее. Надо рассказать Хо всю правду.
– Я с ней не сплю, если ты это имеешь в виду.
Джонни намеренно не стал употреблять прошедшее время. Боссу не обязательно знать про ту ночь на берегу залива. Пока не закончится суд, повторения той ночи не будет. У Дафны есть свои причины держать дистанцию – ему это не совсем понятно, но ради матери она имеет на это полное право. Пока, во всяком случае.
А потом? Потом ни ее муж, ни Хо, ни вся футбольная команда «Нотр-Дам» не удержат его.
– Давай поставим вопрос иначе, – предложил Хо. – У тебя нет скрытой заинтересованности в освобождении под залог миссис Сигрейв?
Джонни вздрогнул. В юности он готов был сразиться за Дафну со всеми драконами и чудовищами. Сейчас ему приходилось рассчитывать больше на свои мозги, чем на кулаки. Но какая, в сущности, разница? Призвание мужчины – бороться за свою мечту. В этом смысле он не очень-то отличается от Хо.
– Я сказал все, что тебе нужно знать, – твердо произнес Джонни. Конечно, со стороны кажется, что он многое утаивает, но что поделать?
Бесстрастное лицо Хо выражало задумчивость.
– Дело не в законе и не в этике, Джон. Если пресса узнает об этом, нам всем не поздоровится.
Джонни стиснул зубы.
– Они ничего не узнают.
– Откуда такая уверенность?
– Я даю тебе слово, вот и все. А если кому-то захочется раскопать историю двадцатилетней давности, вряд ли из отношений двух подростков можно извлечь компромат.
Джонни вспомнил поцелуй на причале, на виду у всех. Какое безрассудство! Но он не жалел об этом ни секунды.
Хо молчал, а Джонни напряженно ждал ответа. Босс хочет проверить его и выудить из своего помощника как можно больше информации, вперив в него свой знаменитый немигающий взгляд. И хотя Брюс не был женат, офис заменял ему и жену, и любовницу, как поговаривали его коллеги. Он прекрасно понимал, что страсть к женщине, даже такая давняя, делает мужчину уязвимым.
После тяжелого молчания, длившегося целую вечность, Хо откашлялся и холодно смерил взглядом Джонни.
– Ты говоришь, что был когда-то влюблен в нее. Но что ты чувствуешь к ней сейчас?
– Не беспокойся. Она замужем.
Хо не обязательно знать, любит ли он Дафну. Не стоит ему знать и того, что Роджер, почуяв в жене перемену, примчался наконец в Мирамонте. Джонни видел вчера, как он выходил вместе с Дафной из здания суда. Самодовольный тип – именно таким Джонни и представлял его себе.
Джонни так и подмывало выложить Хо все доводы в пользу того, что Дафна должна развестись с этим самовлюбленным болваном, но босс больше не расспрашивал его. Бросив взгляд на часы, он воскликнул:
– Черт, я должен быть в суде через десять минут! Опять этот Мэнсон – представляешь, он заплатил адвокату, и тот подал прошение о пересмотре дела! – Хо поднялся с кресла и, казалось, уже забыл об их разговоре. Джонни готов был выложить свой последний козырь, но Хо внезапно обернулся и сказал, пристально глядя ему в глаза: – Позволь мне дать тебе один совет, Джон. Не знаю, ради кого именно ты так стараешься, но если хоть что-нибудь – повторяю, хоть что-нибудь помешает Лидии Сигрейв предстать перед судом, увольнение тебе обеспечено. Ты понял меня?
Джонни прямо посмотрел в лицо боссу.
– Понял.
На следующее утро в одиннадцать тридцать Дафна уже находилась в зале суда и наблюдала, как маму усаживают на скамью подсудимых. Зал, полный до отказа в день предъявления обвинения, сегодня, в это солнечное июньское утро, почти пустовал. Краткое слушание дела прошло для нее как в тумане. Дафна уловила только последние слова Джонни о том, что обвиняющая сторона не возражает против освобождения подсудимой под залог. Теперь взгляд Дафны был прикован к мясистому лицу судьи, похожему на старого бульдога.
– Если у обвиняющей стороны нет возражений, я объявляю о согласии суда. Сумма залога – пять тысяч долларов, – провозгласил Кендалл, гулко ударив молотком по столу.
Дафна чуть не вскрикнув от радости, сжала руку сидевшей рядом Китти. Судебный процесс еще не закончен, но все же это маленькая победа.
