Утихомирившиеся было страсти, вновь вспыхнули в ней. Кэт сфокусировала свое внимание на том, чтобы, как можно тщательнее намазать джем на половинку лепешки. А вдруг Кевин заговорит с ней? Впрочем, пусть лучше говорит со своей матерью. Кэт откусила кусочек лепешки. Возможно, это была трусливая тактика, но она боялась встретить его внимательный взгляд и услышать, а тем более задать какой-либо вопрос. Она боялась даже взглянуть на него. След губной помады мог остаться у него на щеке или на губах…
Что ее совершенно не касается!
Она услышала, как стеклянная дверь за ее спиной распахнулась, и почувствовала, как будто воздух наполнился электрическими разрядами. Ее руки затряслись. Это остановило ее от того, чтобы вновь поднести лепешку к губам. Она смотрела на свою тарелку, ненавидя себя за то, что его появление произвело на нее такое впечатление.
— Кэт…
Она сжала зубы.
У него не было никакого права вмешивать ее в свои личные дела, командовать ею, когда они не на работе. Она находилась здесь в свободное от работы время, в знак уважения к его матери, а не как его личный помощник.
— Все нормально? — спросил он. В его голосе звучало участие.
Она заставила себя поднять голову и взглянуть на него. Никаких следов губной помады на его лице не было. Глаза босса смотрели на нее серьезно и участливо, в них можно было прочитать его обеспокоенность происшедшим.
Ее подбородок вызывающе вздернулся, когда она решительно ответила:
— У меня нет причин чувствовать себя ненормально.
Он медленно кивнул.
— Я не ожидал столь яростных нападок Тары. Мне очень жаль, что они были направлены на тебя.
— Я убедила твою маму, что в том, в чем меня обвиняли, нет ни слова правды. Ни обо мне… ни о тебе. — И даже не смей думать по-другому, протелеграфировала она ему мысленно.
Он внимательно посмотрел на Розмари.
— Ты же не поверила ничему, что тут наговорила эта дрянь, мам? Правда?
— Конечно, нет, дорогой. Я так же сказала Кэт.
— Отлично. Значит, попытка не удалась, — сказал он, полностью удовлетворенный. — Ладно, пойду проверю, что этот парень там насчитал.
— А как насчет чая? — спросила Розмари.
— Немного позже.
Он вышел, и из комнаты испарились все злые намерения и помыслы Тары Флеминг. Инцидент исчерпан. Кэт, безусловно, больше не собиралась поднимать эту тему. Она внезапно осознала, что ее руки были сцеплены так, что костяшки пальцев побелели. Хорошо, что она держала их на коленях, и их не было видно. Она разжала руки. Лепешка все еще ждала своей очереди. Она съест ее, если даже эта гнусная лепешка, ее убьет.
— Ну, разве это не мило? — спросила Розмари, вся, излучая удовольствие, в то время, как Кэт брала свою половину лепешки с тарелки. Она непонимающе взглянула на мать Кевина, совершенно не понимая, к чему относилось слово «мило».
— Он заботится о тебе, дорогая. Кэт чувствовала себя слишком эмоционально истощенной, чтобы спорить по этому поводу.
ГЛАВА 8
Кевин принял расчеты по стоимости облицовки плиткой дорожек вокруг бассейна без единого вопроса. Он даже не позаботился проверить, не сильно ли парень завысил стоимость услуг.
Полная нечувствительность к чарам Тары его успокоила. Она предложила родить ему ребенка, о котором, как она знала, Кевин давно мечтал. Бог мой! Он бы не стал теперь жить с ней в одном доме, даже если бы у них уже были дети.
Сегодня утром, когда она начала привычно соблазнять его, он не почувствовал даже и толики возбуждения. Ни капельки.
Хотя он ощутил вспышку ярости, когда она принялась расписывать Кэт самыми черными красками и высказала, какие-то грязные домыслы. Что ж, каждый судит по себе. Сама Тара так часто манипулировала мужчинами, что и Кэт посчитала за соблазнительницу, заметив ее старание выглядеть более привлекательно. Конечно, Кэт стала выглядеть гораздо лучше, но Кевин ни на секунду не усомнился, что все эти изменения были вызваны разрывом с Джоном и ее желанием утвердиться в жизни. Несмотря на отсутствие любимого мужчины, ощущать себя настоящей женщиной. Но это не имело к нему, Кевину, никакого отношения. К сожалению, вдруг пришло ему в голову. Пожалуй, ему было бы приятно, если бы он узнал, что Кэт пытается соблазнить его!
Он покачал головой. Как странно. Почему-то, что ему противно в Таре, кажется привлекательным в Кэт?
А если вдруг Кэт снова превратится в маленькую серую мышь теперь, из-за скандальных нападок Тары? Кевин задумался об этом, возвращаясь в зимний сад после того, как проводил агента.
Кэт сказала, что с ней все нормально, но при этом она не захотела взглянуть на него, когда он задал вопрос о ее самочувствии. Когда она повернулась для ответа, ее глаза блестели, а щеки горели жаром. Она опровергла то, что была задета высказываниями Тары, но Кевин подозревал, что ее новорожденная уверенность в своей привлекательности, в своем праве быть женственной и желанной, была сильно подорвана. Он хотел бы вновь заставить ее поверить в себя, но как?
Кэт и матери уже не было в зимнем саду, когда он туда вернулся. И это было хорошо, потому, что он так и не смог найти противоядие против жала Тары. В одном он был уверен: что мать была добра с Кэт и, очевидно, уже привлекла ее к упаковке чемоданов и подготовке к их путешествию. Он надеялся, что это именно так. Возможно даже, мать была чересчур добра, пытаясь загладить отвратительное впечатление, произведенное незваной гостьей, его бывшей женой.
Он совершил чертовскую ошибку, женившись на этой ужасной женщине. Всего пять дней, и с разводом будет покончено. Четверг. Как же медленно тянется время. Почему нельзя его ускорить, заставив стрелки часов крутиться быстрее, еще быстрее, еще…
Он заварил себе свежего чаю, с жадностью съел пару лепешек, нашел утреннюю газету и стал внимательно ее читать, стараясь изгнать Тару из своих мыслей.
Прочитав все, что посчитал достойным внимания, он принялся разгадывать кроссворд, опубликованный на последней странице газеты, когда в зимний сад вернулась мать, катя перед собой столик на колесах, сервированный для ланча. Кэт шла следом за ней и смотрела куда угодно, только не на Кевина.
— Мы все приготовили для поездки, — с удовлетворением объявила мать и добавила: — Убери газету со стола, Кевин. И, может быть, ты откроешь бутылочку хорошего вина?
— А, что мы будем есть? — спросил он, надеясь, что светский разговор поможет Кэт забыть про свое смущение и почувствовать себя более раскрепощенной в его компании. — Лазанья, салат и тосты, и еще груши в сиропе на десерт. И нам следует поторопиться, потому, что Кэт необходимо сделать кое-какие покупки, а уже второй час.
— Что за покупки? — спросил он, направляясь к бару.
— Да так, кое-что из одежды.
— Мама, это ты отправляешь Кэт в магазины, чтобы накупить всякой ерунды, по твоему мнению крайне необходимой в путешествии?
— Только несколько вещей, — ответила она беззаботно. — Кэт не имела представления о маскараде, и о традиционных вечерах на яхте, где леди должны быть в белом, и…
