лампа на ночном столике почти не давала света. Прищурилась и, посмотрев на часы на каминной полке, с трудом разобрала, что полночь только что наступила. Сердце ее постепенно успокоилось и стало биться равномерно. Она припомнила события вечера и, признав в незнакомой обстановке безопасное место, поплотнее укутала плечи одеялом и поглубже зарылась в мягкий матрац.
Дверная ручка повернулась. Она резко села и уставилась на внушительную фигуру, силуэтом вырисовывающуюся в дверном проеме. Первой ее мыслью, когда он вошел, было убежать, но затем она увидела, как он поставил на столик у двери кожаную сумку, и ей сразу стало легче дышать. Это доктор! От облегчения она едва не расхохоталась истерическим смехом.
Она смотрела, как он оглядел комнату и в конце концов подошел к ширме. Отодвинул в сторону одну из створок и пальцем попробовал воду в ванне, приготовленной Бет и Джейн. Как только он повернулся к ней, она отвела взгляд.
— Я помешал тебе принять ванну, — произнес он.
Она хотела ответить, что это не имеет значения, что сон тоже помог, но горло кольцом стянула боль, и она только пожала плечами. Широкая бретелька ночной сорочки соскользнула с плеча, и она поспешно подняла ее на место. К ее смущению, та снова соскользнула. На этот раз она не стала ее поднимать. Чувствуя себя крайне неловкой и застенчивой перед доктором, она опустила голову так, что волосы упали ей на лицо, закрыв от его взгляда.
— Твой жест скромности оценен по достоинству, — сказал он. — Впечатляет, но в нем нет никакой необходимости.
От этого сухого, циничного замечания ей захотелось заползти под одеяло. Наверное, он сознает, насколько красив, подумала она, и, вероятно, знает, что его пациентки полагают или надеются, что он заинтересуется ими лично, а не профессионально. Она дала себе слово быть выше этого.
— Не хочу тебе мешать, — сказал он, указывая на ванну, — У меня есть время.
Несмотря на собственное обещание, она заколебалась. Если бы он был мужчиной старше пятидесяти, с добрыми глазами и мягкой улыбкой, она бы иначе на него реагировала. Хорошо бы также, если бы у него было небольшое брюшко, или кривые ноги. Но ничего подобного не было.
Мужчина, вошедший к ней в комнату, был прям и высок, со стройными бедрами. Его манера двигаться напоминала ей гибкого черного кота, обходящего свою территорию. Его глаза были почти черными, они сдержанно и настороженно оглядывали окружающую обстановку. Несмотря на то, что он почти не обращал на нее внимания, она чувствовала себя очень напряженно. Ей все время казалось, что его скучающий, усталый внешний вид скрывает гнев. Крепко сжатые губы и впалые щеки придавали лицу неулыбчивый вид. Очевидно, подумала она, его вызвали к ней с какого-нибудь светского приема, и теперь он не желает скрывать своего отношения к испытываемым неудобствам.
Все в этом человеке вызывало в ней чувство неловкости.
— Давай, — более твердо произнес он, указывая на ванну. — Тебе это не повредит, возможно, даже поможет расслабиться.
Он все-таки доктор. Она переползла через кровать, а он сел в кресло с подголовником на противоположном конце комнаты. Очевидно, он считал, что она передвигается недостаточно быстро, поэтому прибавил устало:
— Я не собираюсь присоединяться к тебе.
Тут она так заторопилась, что задела ширму, когда огибала ее.
Она чувствовала себя несчастной и была недовольна собой. Она никогда не была такой робкой. Во всем виноваты опий, который дала ей миссис Холл, поздний вечер и поведение врача, вовсе не ободряющее пациента. Она сбросила сорочку и нашла в ящике гардероба шпильки. Заколов волосы наверх, чтобы не замочить, опустилась в ванну. Только успела закрыть глаза, наслаждаясь теплом, как услышала его голос.
— Мне сказали, что ты не будешь болтать слишком много, — сказал он, обращаясь к ней, — но я не ожидал полного молчания.
Она глотнула и попыталась что-нибудь произнести, но ничего не вышло.
— Меня это устраивает.
Странно, что он это сказал, подумала она. Хорошо, если у него в этой черной сумке окажется какое-нибудь лекарство, которое вернет ей голос. Ей хотелось сказать ему несколько слов по поводу его манеры обращения с пациентами. Она поглубже опустилась в ванну, влажные пары коснулись ее лица и горла. Так она просидела несколько минут, наслаждаясь приятными ощущениями тепла. Ей совсем не хотелось торопиться.
— Держи, — прозвучал его протяжный голос. Девушку так ошеломило его вторжение, что она еще глубже погрузилась в воду. Он держал над ней полотенце, давая понять, наверное, что пора вылезать.
— Нечего вести себя со мной, словно застенчивая девственница, — сказал он. — Это дело профессиональное, а не личное. — Сделал паузу, пристально глядя на нее. — Ведь так?
Она мигнула, посмотрела на него и медленно кивнула. Она чувствовала себя униженной и боялась, что он почувствует в ней некий личный интерес к себе. Вероятно, именно по этой причине он держался так отчужденно. Занятая своими мыслями, она едва успела поймать полотенце, когда он его бросил.
— Рыжие, — произнес он.
Она не расслышала и не поняла сказанное им.
— А? — Поморщившись, она слегка прикоснулась к горлу кончиками пальцев и, несмотря на боль, заставила себя выговорить: — Простите?
— У тебя рыжие волосы. Тут не слишком светло. Я не разглядел хорошенько. — Он помолчал. — Можно?
Она посмотрела на его протянутую руку, кончики пальцев которой находились всего в нескольких дюймах от ее уха, и кивнула. Рука коснулась ее щеки, и она поняла, что он пытается определить температуру. Синяки на шее также не ускользнули от его внимания. Он легонько дотронулся до одного из них и сказал:
— С тобой грубо обошлись сегодня вечером.
Она кивнула, не зная, что успела рассказать ему миссис Холл.
— Тогда хорошо, что я здесь. Посмотрим, что можно сделать. Тебе жарко. Быстро вылезай из ванны.
К ее радости, он выпрямился и отвернулся. Она быстро выбралась из ванны, вытерлась и надела ночную сорочку. Выйдя из-за ширмы, она заметила, что он снял жилет и бросил его рядом с фраком. Его взгляд упал на ее босые ноги.
— Ложись-ка лучше обратно в постель. Даже сквозь коврик пол холодный. Хочешь, я разожгу камин?
Она бы не возражала, но ей не хотелось обременять его. По-видимому, он это почувствовал, так как тихо рассмеялся, когда она заползла на кровать, и закутал ее плечи в одеяло.
— Все равно я этим займусь.
Она молча смотрела, как он умело действует. Когда он закончил, руки его стали серыми от пепла. Он подошел к фаянсовой миске и вымыл их.
— Не следует оставлять отпечатки пальцев, правда?
Она неуверенно улыбнулась, оценив его маленькую попытку пошутить, чтобы она не так смущалась.
— Думаю, тебе не помешает выпить.
Улыбка исчезла с ее лица, а рот от удивления приоткрылся.
— Исключительно в медицинских целях.
Она испытала облегчение. Многие врачи утверждали, что теплое виски с лимоном эффективно помогает при простуде, но сама она никогда не пробовала так лечиться. Она заметила, как он оглянулся вокруг, затем пожал плечами.
— Хорошо, что я пришел подготовленным. — Он пересек комнату, подошел к тому месту, где оставил черную сумку, и достал из нее на четверть заполненную бутылку шотландского виски. Обернулся и показал ей бутылку, — Стаканы есть?
Она не имела ни малейшего представления, где их можно найти, и отрицательно покачала головой.
— Тогда тебе придется пить прямо из бутылки. — Он поднес бутылку к кровати, присел на край и подал ей. — Ты сразу почувствуешь себя лучше, обещаю.
Виски было теплым и без всякого лимона, но она все равно ему поверила. Открыла бутылку и медленно поднесла к губам. Он подтолкнул бутылку под донышко, и она сделала большой глоток. Он снова подтолкнул ее, на этот раз подзадоривая насмешливым взглядом.
— Так-то лучше, — произнес он, ухмыляясь, когда она скорчила гримасу. — Очевидно, ты не можешь оценить хорошее шотландское виски.
От спиртного горло ее перестало так сжиматься.
— Я много не пью. — Это было почти правдой. От рюмки шерри у нее начинала кружиться голова. После двух рюмок она с трудом могла вспомнить, пила ли первую.
— Гордясь тем, что никогда не теряет контроля над собой, она и представить себе не могла, какой ущерб могут нанести три рюмки.
— Я тоже не пью много.
Без дальнейших понуканий она сделала еще один глоток. Возможно, шотландское не окажет такого действия, как шерри. По крайней мере на этот раз оно уже не имело такого неприятного вкуса.
— Похоже, виски быстро пошло тебе на пользу, — за метил он, отбирая у нее бутылку. Снова прикоснулся к ее щеке кончиками пальцев. — Но так и должно быть. Ты уже не так горишь. — Его рука скользнула по ее лицу. Костяшки пальцев прикоснулись к губам. — Покажи язык.
Она широко раскрыла рот и высунула язык:
— А-а-а!
К ее удивлению, он рассмеялся:
— Я не совсем это имел в виду, но язычок у тебя очень красивый. Очень розовый. И зубы тоже чудесные. И гланды ты сохранила. — Он легонько толкнул ее снизу в подбородок. — Можешь закрыть. Я видел достаточно. Определенно следует сделать еще глоток.
Она ожидала, что он протянет ей бутылку, и поэтому слегка вздрогнула, когда он сам сделал из нее большой глоток.
Затем передал бутылку ей и позволил прикончить ее.
— Для человека, который не пьет много, ты вполне вошла во вкус.
Она ответила ему лукавой, немного сонной улыбкой.
— Мне нравится хорошее шотландское. — И теперь уж она не станет оспаривать
