она сомневалась в его агрессивности. Она не могла поверить, что он намеренно причинил бы ей боль или начал бы отстаивать свои права мужа. Однако, продолжала она размышлять, лепе было не верить во все это в то время, когда он находился за закрытой дверью спальни. Порой, когда она ловила на себе взгляд его колких, даже злых глаз, ей казалось, что он способен на многое.
Наконец Джесси приняла решение окончательно выкинуть из головы разговор с Ноем и окунуться в домашние дела. В данной ситуации, размышляла она, ни мысли о будущем, ни полное бездействие не помогли бы. Она постирала белье, вытерла пыль, подмела пол, налила свежей
Воды для лошадей в конюшне, которая находилась рядом с домом, и завершила за Мэри штопку белья.
Возвратившаяся с Гедеоном Мэри застала ее в делах. Потопав у входа своими грязными башмаками на деревянной подошве, Мэри передала ребенка подруге. Малыш с радостью поспешил перебраться на руки к Джесси.
— Что случилось? — шепотом спросила Мэри, вешая плащ на крючок у двери. — Где Ной?
Джесси указала на спальню:
— Он отдыхает.
Она раздела Гедеона, поднесла его к камину и стала растирать упитанное маленькое тельце, чтобы малыш согрелся. Ему доставляло это удовольствие, и он улыбался. Джесси поцеловала его в лобик.
— Мистер Маклеллан отдыхает? — скептически спросила Мэри. — Да он и так ничего не делает.
Суетившаяся возле камина Джесси резко обернулась.
— Пусть даже и так, ты все равно не можешь обвинять его за это. Мэри, постарайся представить, каково ему сейчас! — Джесси быстро подошла к скамье у окна, схватила
Теплое одеяло Гедеона, развернула, постелив его на полу, а затем положила на него малыша. Ной не пожелал стать моим мужем и отцом Гедеона! И вряд ли он передумает!
От удивления карие глаза Мэри округлились.
— Вот тебе на! — тихо воскликнула она, ошеломленная тем, с какой злостью Джесси произнесла эти слова. — Полагаю, вы тут много чего друг другу наговорили сгоряча.
— Любопытно, а ведь я думала, он иначе это воспримет.
— Но получилось наоборот, — холодно промолвила Джесси. — Он возмутился, и по праву. Мэри, у него есть невеста! Ты представляешь, что мне пришлось пережить когда я узнала об этом? Если бы в тот момент на меня рухнула крыша дома, я была бы только счастлива.
Мэри задумчиво нахмурила свои выразительные брови.
— Он обручен? О, дорогая, это ужасно. — Она повесила чайник над огнем и поставила две кружки на стол. — Конечно, было бы лучше, если бы мы знали об этой пикантной детали. И что теперь он собирается сказать своей невесте?
— Понятия не имею, да и он тоже.
— Ты призналась, что эта идея принадлежала мне? — В смятении Мэри украдкой бросила взгляд на закрытую дверь.
Джесси хотелось, чтобы подруга ощутила хотя бы немногое из того, что пришлось пережить ей самой.
— Нет. Вначале я была намерена сказать это, но что толку? Мы же были с тобой заодно. Если бы в свое время я отклонила твой план, у нас не было бы сейчас подобного разговора.
Джесси опустилась на колени на край детского одеяльца и подтолкнула ползающего малыша обратно на середину. Затем она достала из-под стула два игрушечных кубика, сделанных Дэви еще для своего сына, и бросила их Гедеону. Зажав один кубик в ручках, малыш тотчас поднес его ко рту, а потом передумал и швырнул в сторону Джесси. Рассмеявшись, она снова кинула игрушку ребенку. Пытаясь поймать ее, Гедеон широко расставил руки и кувырнулся на бок.
Наблюдая за их игрой, Мэри невольно прослезилась. В такие минуты она особенно остро чувствовала утрату собственного сына.
— Дорогая моя, что с тобой?
Подавив в себе слезы, Мэри слабо улыбнулась:
— Мне очень не хватает моего мальчика.
Джесси вскочила и крепко обняла подругу, но так и не смогла найти нужных слов утешения.
Неожиданно Мэри сделала шаг в сторону и вытерла слезы тыльной стороной руки.
— Не обращай внимания на меня, — извиняющимся тоном произнесла она. — В последнее время я слишком много плачу.
Если это и было правдой, подумала Джесси, то ей всегда удавалось скрывать свое настроение. У Джесси вдруг возникло подозрение.
— Мэри, а ты случайно не беременна?
— Может быть. — От нее не ускользнул задумчивый взгляд подруги. — Да, ты права.
— Но это же чудесно! Почему ты молчала?
— Я не хотела, чтобы ты беспокоилась обо мне, а я знала, что так будет. Это в твоей натуре. Но у тебя и своих проблем хватает.
— Ох, Мэри, — печально произнесла Джесси, — ты слишком переживаешь за меня. С грехом пополам, но я обязательно доведу дело до конца. Будь уверена. А Дэви знает?
— Нет.
— Но почему ты скрыла от него? Хотя я понимаю почему. Если бы он узнал, то никуда не уехал бы.
Мэри бросила чай в кипящую воду.
— Он бы не стал со своими братьями останавливать экипаж, если бы знал, что все так обернется. Но ведь мы нуждались в деньгах.
— В деньгах нуждалась я.
Мэри пожала плечами:
— Какая разница? Вы с Гедеоном члены нашей семьи.
Джесси знала, что спорить с подругой бесполезно, особенно на эту тему. Они молча пили чай, а Гедеон тем временем играл с кубиками. Обе женщины улыбались ему. Позже Джесси уложила малыша в колыбельку, позволив ему немного похныкать, прежде чем он уснул. Мэри вымыла чашки с чайником и отправилась к себе на чердак. Когда она ушла, Джесси ощутила себя страшно одинокой.
Она сняла платье и, оставшись в одной нижней рубашке, легла, съежившись, возле окна, укрывшись одеялами.
Она не знала, проспала ли много часов или всего несколько минут, когда ее разбудил неясный звук. Она вся напряглась и застыла. Интуитивно она догадывалась, откуда исходил этот звук. Когда глаза постепенно привыкли к темноте, она увидела Ноя. Он был одет, но пробирался босиком, неся-в руке ковбойские сапоги. Джесси подумала, что, вероятно, ее разбудил стук упавшего на пол сапога. Пройдя через комнату, Ной подошел к двери и очень осторожно открыл ее. Чрезмерная гордость не позволила Джесси остановить его. Ей хотелось крикнуть ему вслед, что он мог бы шуметь сколько угодно, для нее его уход ровным счетом ничего не значит.
Однако все, что она могла сейчас сказать ему, оказалось бы пустыми словами. Он ушел. Спрятав лицо в ладонях, Джесси разрыдалась.
— Проклятие, Дрю! — вскрикнул Ной. — Ты что, не можешь перевязать мне рану? Видишь, она опять кровоточит?
Дрю Гудфеллоу насмешливо фыркнул, отбросив в сторону перепачканное кровью белье и накладывая свежую повязку на рану Ноя. Его мучил артрит, и движения рук были неловкими, но он действовал терпеливо к настойчиво. Вскоре ему удалось перебинтовать больной бок Ноя.
— Думаю, нужно снова отправить тебя к той вдове, — решительно заявил Дрю. — Пусть она ухаживает за тобой. Мне наплевать, что муж твоей сестры велел мне присматривать за тобой. Здесь, в Стенхоупе, моя задача — управлять делами.
Ной откинулся на подушку и, закрыв глаза, стал растирать большим и указательным пальцами веки. Несмотря на то что в последние дни он обижал ни в чем не повинного управляющего поместьем, Ной знал, что ему больше не к кому обратиться за помощью.
— Извини, Дрю.
— Что ты сказал?
— Хитрый лис, ты прекрасно слышал меня. К счастью, ты пока еще не оглох, — улыбнулся Ной.
Но улыбка его исчезла, как только он открыл глаза и уставился в потолок. Ему померещился образ Джесси. Ее светло- серые глаза преследовали его, и он ненавидел себя за это. Из-за нее он лишился сна и покоя. И чем сильнее он старался изгнать ее из своих мыслей, тем хуже ему это удавалось.
— Она нечестно поступила со мной, — почти вы крикнул Ной.
Дрю промолчал, и лишь морщины на его лбу стали еще глубже. Ему не нужно было ни о чем спрашивать Ноя. Он узнал обо всей этой истории в ту ночь, когда Ной приехал в Стенхоуп. С тех пор время от времени тот возвращался к начатому разговору. Дрю отлично понимал, что Ною в эти моменты требовался не столько собеседник, сколько слушатель.
Пробубнив себе что-то под нос, управляющий сосредоточил все внимание на перевязывании раны.
— Черт побери, Дрю, у нее нет никого, кто мог бы помочь.
— Хм…
— Но почему именно я должен помогать? Решив оберегать ее во время путешествия в экипаже, я лишь проявил элементарную человечность. И посмотри, как она отплатила мне за это! Господи, какая-то ерунда! Необходимо прийти в себя, чтобы мыслить разумно. Мне предложили подумать
— о предстоящем конвенте в Филадельфии. Вот, что меня ожидает но возвращении. Представляется возможность сформировать правительство! Меньше всего мне сейчас нужны эта женщина и ее ребенок. Они навсегда разрушили бы мою политическую карьеру!
— Понимаю, — согласился Дрю.
Ной вздохнул:
— Даже если бы она была одна, я все равно не передумал бы. Вне всякого сомнения, я должен оставить ее здесь. Кто бы узнал? Мне ни в коем случае нельзя рассказывать об этом своей семье и, конечно, Хилари. Тогда моя жизнь продолжалась бы, как и прежде, а подобное никогда
— не повторилось бы.
— Так и будет, — уклончиво произнес Дрю.
— Если бы это было так просто, — возразил сам себе Ной. — А как же Гедеон? Как я смогу забыть о нем? Дрю, мне жаль его. Что ждет его впереди рядом с такой матерью? — Ной замолчал, перед ним снова возник образ Джесси. Он злился на самого себя за то, что никак не мог выбросить ее из головы. — Хотя она любит своего сына. — Он перешел почти на шепот. — Что ни говори об этой лживой крошке, а ребенка она обожает.
— Это самое
