Гедеоне.
Джесси задумалась, решая с чего начать.
— Его настоящее имя Адам Панберти. Я была его няней. Панберти? Так звали тех людей в экипаже, которые пытались догнать нас, когда мы ехали в Лондон. — Ной прищурился. — Кажется, ты говорила, что Эдвард Панберти приставал к тебе в Грант- Холле?
Джесси кивнула:
— Это правда. У него были грязные намерения. — Она с тревогой взглянула на него. Ей очень хотелось, чтобы
Ной поверил. — Что касается Эдварда Панберти, то все, о чем я тебе рассказывала, было правдой, за исключением
Того, что местом действия был не Грант-Холл. Все произошло в имении Панберти. И конечно, Эдвард пришел в детскую не для утешения оплакивающей покойного мужа вдовы. Он явился позабавиться с одной из своих служанок.
— Эдвард — отец Гедеона… то есть Адама?
— Не называй его Адамом. Нет, Эдвард не его отец. Он его кузен, а может быть, даже и более дальний родственник. Я точно не знаю. После того как родители Гедеона погибли в дорожной катастрофе, Эдварда назначили опеку ном малыша. Я стала присматривать за ребенком, когда ему было всего несколько недель. С его родителями я встретилась в Лондоне. Они были знакомы с леди Говард.
— Итак, ты стала няней Гедеона?
— Да. Правильно. У тебя есть причины не доверять мне, но сейчас я не обманываю тебя. Сочинить грустную историю о бедной вдове мне помогла Мэри. Мы проигрывали ее вместе. Мэри предупреждала, чтобы я больше ничего не выдумывала, так как запуталась бы еще больше.
— Мудрый совет, — заметил Ной, — но ты ему не последовала.
Джесси не понравился его нравоучительный тон.
— Мне тяжело и без твоих замечаний.
— Извини, — искренне раскаялся Ной. — Это было нелюбезно с моей стороны. Джесси, а должен ли я верить тому, что ты мне рассказывала о своей семье?
— Да.
— А Грэнтхэмы — это полная ложь?
— Да. Никаких Грэнтхэмов не было.
— Хорошо. Идем дальше. Ты сказала, что родители Гедеона наняли тебя?
— Клаудиа упросила меня работать у них. Она сочувственно отнеслась к тому, что со мной случилось, и считала, что мне больше подошло бы быть няней Гедеона, нежели работать на леди Говард. Я с радостью приняла ее предложение. Мне нравилось общение с леди Говард, но жизнь в городе была жалким существованием. Слишком часто мне напоминали, что моя судьба была бы абсолютно иной, если бы отец вел себя иначе. В имении же Панберти меня ждали покой и уединение. К тому же Мэри жила неподалеку, и никто из Панберти не возражал против посещений моих друзей. Я как будто снова обрела семью. Мне было хорошо во всех отношениях.
— А потом родители Гедеона погибли.
— Да, — прошептала Джесси с болью в голосе, — жуткие времена настали для всех в имении. Убитые горем служащие уже не были уверены в своем будущем. Никто не знал, кто станет опекуном Гедеона, поскольку в завещании Кеньона по этому поводу ничего пределенного сказано не было. Вполне возможно, что штат служащих сократили бы до минимума, а Гедеона отправили бы куда-нибудь еще, несмотря на то что имение по праву принадлежало ему.
— Вскоре мистер Лидз, поверенный в делах Кеньона, отыскал Эдварда, ближайшего родственника Гедеона, который жил вместе с женой в Европе. Согласившись принять опекунство, они переехали жить в имение Панберти. На некоторое время все облегченно вздохнули. — Джесси поправила ночную сорочку. — Но это длилось недолго. Мягко выражаясь, с леди Барбарой было очень трудно. Ее никогда ничего не устраивало. Чаще всего она была даже жестокой. Слава Богу, мы с ней мало общались, потому что она не интересовалась Гедеоном. Она почти не замечала меня до тех пор, пока ее муж не начал наведываться в детскую под предлогом
— большой привязанности к ребенку.
— Она узнала, что Эдвард стал проявлять к тебе интерес?
— Да. Теперь я догадываюсь, что она узнала об этом до того, как это поняла я сама. Я наивно полагала, что Эдвард действительно любил Гедеона. Несколько месяцев я оставалась в подобном неведении. Однажды Эдвард намекнул, что Барбара хочет избавиться от меня. Он заявил, что если я буду с ним ласкова, то поможет остаться мне в доме. Он нашел момент сказать об этом, зажав в углу детской и не обращая внимания на мое сопротивление. Эдвард был слишком уверен в том, что я почла бы за честь стать его любовницей. Что случилось потом, ты уже в курсе. После этого инцидента он не подходил ко мне несколько дней, и я уже начала думать, что все нормализовалось.
— Очевидно, ты ошиблась.
— Ты абсолютно прав. Как-то вечером — помню, тогда шел сильный дождь — Эдвард заявился ко мне в спальню. Я собиралась закричать и позвать на помощь, но
— он зажал мне рот рукой и попросил выслушать его, а уж потом кричать, если еще будет желание. Но в его голосе слышались тревога и горечь, а лицо было искажено, словно
— от боли. Я согласилась выслушать его. Он сообщил, что леди Барбара замыслила злостное убийство Гедеона и что он, Эдвард, фактически дал ей на то согласие. Как ты понимаешь, все дело заключалось в имении. Барбаре самой хотелось управлять им и быть хозяйкой. В случае смерти Гедеона Эдвард, его ближайший родственник по мужской линии, становился наследником имения Панберти, а следовательно, все перешло бы в руки Барбары.
Ной тихо спросил:
— И ты поверила ему?
Джесси застал врасплох его вопрос. Еще никто не спрашивал ее об этом: ни Мэри, ни Дэви, ни кто-либо из их родственников.
— Да, конечно же, я поверила ему. Иначе и не убежала бы оттуда с Гедеоном на руках.
— Понимаю, — задумчиво произнес Ной. — Эдвард помогал тебе бежать?
— Нет. Он только побудил меня это сделать.
— Он знал, куда ты направляешься?
— Нет! Я поверила в то, что он говорил об угрозах своей жены, но все-таки не настолько, чтобы открыться ему полностью. Наоборот, я дала ему понять, что не воспользуюсь его предостережением. На сборы и подготовку побега ушло несколько дней. Дэви Шоу с братьями помогли мне благополучно скрыться.
— Но неужели ты не понимаешь, что, убегая, ты могла попасть прямо в руки Барбары, а может быть, и того же Эдварда? Результат был бы тем же. Почему ты сразу не обратилась к властям?
— Но результат оказался иным. Возможно, они теперь и владеют всей недвижимостью, но Гедеон остался жив. И как я могла обратиться за помощью к властям, если не было никаких доказательств? Эдвард обязательно стал бы отрицать то, о чем мне говорил. Барбара тем более молчала бы как рыба. За мои обвинения мне грозило увольнение, а значит, Гедеона некому было бы защищать. Уверена, они могли оставить его в покое на некоторое время, возможно, даже на несколько лет, но все-таки несчастье было спланировано. Другого выхода не было. Я сбежала.
— А как потом Панберти объяснили исчезновение Гедеона?
— Они сказали, что я похитила его, что, впрочем, было правдой. Меня повсюду разыскивали. — Джесси нахмурилась. — Не знаю, почему ты не слышал об этом, находясь
— в Англии? К тому же все лондонские газеты наперебой писали обо мне.
— Я почти не читал газет.
— Но об этом много и говорили.
— Но не мне. Вероятно, люди думали, что это будет мне неинтересно. А когда ты покинула имение?
— В январе.
— В то время я был в Линсрилде. — Ной замолчал, вспоминая. — По-моему, я слышал о каком-то ребенке… О том, которого оставили на съедение диким зверям в лесу. Кажется, ребенок погиб?
— Да. Это был сын Мэри и Дэви. Он умер через несколько дней после того, как я с Гедеоном перебралась жить к ним. Это был болезненный мальчик. Идея оставить маленького Дэви в лесу принадлежала Мэри. Она одела его в одежду Гедеона и завернула в одно из одеялец Гедеона. Когда тело обнаружили, леди Барбара приняла его за Адама Панберти. Вероятно, Эдвард придерживался другого мнения, но не стал заявлять об этом публично.
— Значит, теперь тебя считают убийцей, — угрюмо произнес Ной, — а Эдвард Панберти — законный хозяин имения и всего имущества.
Джесси кивнула:
— Я слишком все запутала, правда?
— Настоящий гордиев узел.
— Но ты веришь мне?
— Да, — без колебаний ответил Ной.
Джесси облегченно вздохнула.
— Значит, ты понимаешь, почему мне так необходимо было выйти замуж за тебя? И почему я выдумала Роберта Грэнтхэма, его семью, да и все остальное?
Ной на мгновение закрыл глаза и потер веки пальца-мч. Наконец он узнал правду, но стало не легче, а тяжелее. Никогда прежде не приходилось ему оказываться в столь сложной ситуации. Если бы он узнал об этом на борту «Клэриона», когда еще не догадывался о своих чувствах, то обязательно осуществил бы свою угрозу выбросить Джесси за борт.
— Сейчас я пока не готов разобраться в том, что ты мне поведала. Только знаю одно: ты очень любишь Гедеона, и это объясняет многие твои действия.
— Ной…
Жестом руки Ной решительно оборвал ее:
— Давай поговорим завтра, ладно? Нам предстоит длительное путешествие. Полагаю, к тому времени, когда мы доберемся до Филадельфии, мне все станет ясно.
Ной наклонился к ночному столику и потушил свечу.
— Ты прав, — тихо ответила она, вглядываясь в темное пространство комнаты. — Сейчас не очень-то подходящее время для признаний, но все-таки скажу: я тоже люблю тебя, Ной. — Джесси вытянулась и накрылась одеялом. — Давай подождем.
Глава 13
В течение последующих восьми дней Ной продолжал находиться в состоянии приятного замешательства. Долгая и утомительная поездка давала возможность как следует поразмыслить над тем, о чем ему рассказала Джесси. Он уже хорошо
