– Наверное, мне следовало сначала позвонить.
– Наверное.
– Я могу уйти.
– Не говори глупостей. – Купер, разумеется, не виноват в том, что сердце у нее бьется сильнее обычного. И в том, что она снова чуть не упала в его присутствии, он тоже не виноват. – Снимай пальто и садись.
Натали все же потерла ноющее бедро.
– Синяк тебе обеспечен, – сказал он, снял длинное пальто и перекинул его через спинку дивана. – Мне взглянуть?
Она бросила на него грозный взгляд.
– Тогда, может, приложить лед? – засмеялся Купер.
– Для этого нужно посидеть, а у меня не хватит терпения.
– По-прежнему непоседа?
– Учителя называли это чрезмерной активностью.
Он снова засмеялся, и она чуть-чуть расслабилась. Купер напомнил ей о прошлом; и не все тогда было плохо. Наоборот – плохого было мало. Но смущало его появление у нее в доме. Он такой красивый и мужественный…
– Как ты узнал, где я живу?
Он пожал плечами.
– Я позвонил твоей начальнице.
– Белла не должна была давать мой адрес незнакомому человеку.
– Она видела, как мы с тобой танцевали на свадьбе Краггина.
Лучше бы Белле не выступать в роли свахи! Она же знает, что Натали ни с кем не хочет встречаться после смерти Джастина.
– Не волнуйся. Я сказал ей, что мы с тобой старые друзья. – Он наклонился к ней. На черных волосах блестели тающие снежинки. – Мы все еще друзья?
– Конечно. Я рада снова тебя увидеть, – ответила Натали, чувствуя, что ведет себя не только глупо, но и негостеприимно.
Она на самом деле рада. Но как отделаться от возбуждения при виде Купера? На свадьбе она все свалила на инсулиновую реакцию. А как сегодня это объяснить? Неужели Купер заставляет ее снова почувствовать себя женщиной? А она не хочет вообще ничего подобного чувствовать!
Сладкий запах карамели заполнил квартиру.
Господи!
– Купер, извини. Я должна проверить торты. – Натали подскочила и устремилась на кухню, лавируя между бельевой корзинкой и разбросанными игрушками.
Купер последовал за ней.
– Я не хочу ничего нарушать. Я просто зашел… – Его взгляд упал ей на ноги. – У тебя кровь.
Она посмотрела на красную жидкость и хихикнула:
– Доктор, не волнуйтесь – это не кровь.
Схватив бумажное полотенце, Натали вытерла ступню.
– Видишь? Мамы могут творить чудеса – превращать кровь в пищевую краску.
– Слава богу, что ты такая умелая. А я уж начал беспокоиться, как тебе удается справляться одной, – пошутил он.
– Может, кофе? – предложила Натали.
– Не хочу доставлять лишних хлопот…
– В холодные дни у меня кофе всегда наготове. – Она налила ему чашку. – И суп.
– Сообразительная мама.
Присутствие Купера Салливана на кухне смущало. От него у нее нервная дрожь. Да любая женщина не может остаться равнодушной от его сексуальности. А что говорить о ней, которая за два года успела забыть, что такое секс?
Купер потягивал кофе, а глаза весело поблескивали над ободком чашки. Чтобы справиться с нервами, Натали придвинула к себе миску с глазурью.
– Ты не будешь возражать, если я займусь делами? Мне нужно успеть украсить торт к шести часам.
– Я могу помочь?
Представить себе детского хирурга Купера Салливана, который помогает в украшении торта, можно только со смехом.
– Рискни попробовать различные глазури.
– А их много? – удивился он.
– Шесть или восемь. Я еще не решила, какую выбрать. Выходит замуж моя подруга Джули, и я хочу создать что-нибудь фантастическое. – Натали протянула ему ложку. – Попробуй это. Не пересластила? Ванили достаточно?
Купер облизал ложку и покатал во рту жирный шарик из глазури, словно пробовал вино.
– Непередаваемо вкусно, – произнес он и одарил ее обворожительной улыбкой. – Джули будет довольна.
– Теперь попробуй другую.
Купер перепробовал не одну ложку разных видов глазури, делая при этом остроумные и смешные замечания. Да, вкусовые пробы с Купером намного веселее, чем с подругами.
После третьей ложки он спросил:
– Знаешь, что надо сделать?
– Что? Добавить апельсиновые корочки? Или цедру лимона?
– Сделай маленький тортик и укрась глазурью. Я его съем и обещаю высказать свое научное, хотя и предвзятое, мнение.
Она и забыла, каким шутником он может быть. Хватит волноваться и обращать внимание на его сексуальность. Что страшного в том, чтобы съесть пирог со старым другом? Натали открыла духовку и указала на стоящие рядком малюсенькие торты.
– Это пробные образцы для невест. Для «Красавиц» я испеку дополнительные.
– Для каких красавиц?
Выложив несколько штук на тарелку, Натали объяснила:
– Это мои сослуживицы. Мы называемся «Свадебные красавицы». Поскольку я не могу есть столько сладкого, дегустируют торты девушки.
– Это жестоко. Быть кондитером и не съесть ни кусочка торта. Почему ты не выбрала какое-нибудь менее искушающее занятие?
– Долгая история.
– Расскажи. У меня есть время.
– У тебя сегодня нет операций? Я думала, что хирурги работают день и ночь.
– Такое бывает только в ординатуре, а затем можно немного расслабиться. Ну, в пределах разумного.
Слова Купера ее укололи. У Джастина никогда не хватало времени для нормальной жизни. Он работал как одержимый, а вместо отдыха носился на мотоцикле, играл в гольф или плавал на яхте. Если за сутки он спал три часа, то считал, что отдохнул. В тот день, когда Джастин погиб, пропустив знак «стоп», он спал не больше трех часов.
– Видишь ли, после смерти Джастина мне было нужно содержать себя и близнецов, поэтому я заделалась кондитером.
– Разве ты не окончила колледж?
– Нет. – Ей пришлось уйти из колледжа, чтобы зарабатывать деньги, когда они сДжастином поженились. Потом он поступил в ординатуру, потом она забеременела… Из-за диабета Натали пролежала почти всю беременность, чтобы доносить близнецов. Они сДжастином ужасно боялись их потерять. Поэтому после рождения детей она осталась с ними дома. – Когда девочкам исполнилось два года, я стала
