– Это не ты. Тамары, которой ты была прежде, больше не существует. Женщина, которую ты видишь перед собой, создана из плоти и крови, но она была рождена не от женщины. Мне была предоставлена возможность сделать то, о чем мечтают многие мужчины, но что никому еще не удавалось. Я выступил в роли Бога и создал тебя. Я создал идеал. Я создал совершенство.
Тамара молча кивнула, чувствуя, как мурашки побежали по ее рукам.
– Да, да, мистер Скольник, – хрипло проговорила она, – снова поворачиваясь к зеркалу.
– О.Т., – напомнил он. – Мы договорились, что ты будешь звать меня О.Т. – Лицо его скрылось из виду.
– Я… я красива! – воскликнула она. – Я правда, правда, красива! – Слезы неудержимым потоком хлынули из ее глаз, оставляя ручейки туши на безупречных щеках.
К ней подошел Луис Зиолко и, достав носовой платок, принялся вытирать ее глаза.
– Слово «красива» ничего не говорит о тебе, – нежно произнес он. – Я думаю, ты теперь самая красивая женщина в мире.
Она судорожно глотнула и не нашлась, что ответить.
– Да, кстати, – почти небрежно заметил Скольник, – будет лучше, если ты станешь заботиться об этом лице. Знаешь, я много вложил в него. Оно застраховано у Ллойда в Лондоне на миллион долларов.
После того как он и Макс вышли, Тамара и Луис долго смотрели им вслед.
Уже давно была ночь. Порывистый альпийский ветер стучал в окна, без устали выискивая щели и трещины, сквозь которые он мог бы проникнуть в комнату. Накрывшись легким, как перышко, одеялом из гагачьего пуха, Тамара слушала пронзительное завывание ветра. Где-то в холле часы пробили двенадцать.
Она вздохнула и устало посмотрела на темный потолок. Уже полночь, а она по-прежнему лежит без сна. Вот уже несколько часов пыталась уснуть, но сон не шел к ней. Столько всего произошло и так быстро. С тех пор как приехала сюда, Тамара стала женщиной, которой прежде не существовало.
Ее терзали страхи. Теперь, когда ее внешность изменилась, должна ли она вести себя по-другому? А, что еще важнее, будут ли люди по-другому относиться к ней? И, если это произойдет, как ей к этому относиться? У нее не было времени на то, чтобы привыкнуть к новой Тамаре, уютно вжиться в новый образ. Она в буквальном смысле только что родилась.
Со злостью стукнув рукой по подушке, Тамара перевернула ее прохладной стороной вверх и снова закрыла глаза, полная решимости уснуть и изгнать из головы своих демонов, тщетно – она продолжала ворочаться без сна. Часы в холле отмстили еще полчаса. Половина первого.
Сдаваясь, она в конце концов села на постели и, ощупывая пальцами ног холодный пол в поисках своих шлепанцев, потянулась к халату. Встав, завернулась в халат и подошла к двери. Некоторое время колебалась, взявшись за медную ручку. Затем, не давая себе передумать, быстро отворила дверь. Она окинула взглядом длинный, обшитый деревянными панелями холл. Там было темно, и лишь горящие в дальних углах ночники отбрасывали призрачный свет. На вилле стояла тишина, прерываемая лишь иногда легким потрескиванием, как это всегда бывает в старых зданиях. Казалось, повсюду притаились призрачные тени, готовые наброситься на нее. Посмотрев через холл, она заметила серебристую полоску света, призывно выбивавшуюся из-под двери Луиса Зиолко. На протяжении всего этого кошмарного медицинского испытания у нее был один-единственный надежный якорь. Луис Зиолко.
Пройдя несколько шагов, Тамара затаила дыхание и тихонько постучала в его дверь.
Она услышала, как за дверью заскрипел матрац. Зашуршало покрывало. Босые ноги прошлепали по полированному деревянному иолу.
Луис открыл дверь. На нем была темно-бордовая шелковая пижама.
Тамара смущенно улыбнулась, придерживая на груди халат.
– Я не могу уснуть, – виновато сказала она.
– Я тоже. – Он шире отворил дверь. – Не хочешь зайти?
Она скользнула в его комнату.
– Ты дрожишь, – сказал он, пристально глядя на нее. – Тебе холодно?
Она покачала головой. Ее изумрудные глаза напоминали две прозрачные заводи.
– Я боюсь.
Он удивился.
– Чего?
– Себя. – Она невесело рассмеялась. – Новой себя.
– Миллионы женщин хотели бы оказаться на твоем месте.
– Я знаю. – Тамара отвела взгляд. – Обними меня, – прошептала она с нежностью и почувствовала, как его сильные руки сомкнулись вокруг нее.
Тамара медленно повернула к нему лицо, пристально вглядываясь в его глаза.
– Я знаю, что веду себя глупо, – хрипло проговорила она, но мне нужен кто-нибудь.
Голос Луиса зазвучал приглушенно:
– Нам всем иногда бывает кто-нибудь нужен.
Она не ответила, но на глазах у нее выступили слезы. Его руки крепче обняли ее и притянули к себе.
Время остановилось; мир скользнул в безмолвное измерение, где они были единственными людьми на
