41
За столом Эдвина поняла, что продолжать сердиться просто невозможно: Лео был само очарование и внимательность, изысканная роскошь столовой не могла оставить равнодушной, а поданными деликатесами лучшего ресторана, откуда они прибыли, его шеф-повар мог гордиться по праву. На столе стояла дичь в собственном соку, ее сменили седло оленя с грибами, затем салат и горячие пирожки с ревенем. Все сопровождалось розовым вином „Дом Рюинар' и „Шато Пишон-Лаланд' 78-го года.
— В идеале, — сказала Эдвина, глядя ему в глаза, — первая коллекция будет закончена в течение первых восьми месяцев и поступит в магазины к середине следующего года.
Лео помолчал, затем задумчиво произнес:
— Другими словами — в мае или июне. А не поздновато ли для сезона?
— Да, при обычных обстоятельствах было бы поздновато. Но, видите ли, в том-то вся и прелесть. Мы не представим первую коллекцию поздно. — В глазах у нее вспыхнул лукавый огонек. — Мы будем представлять ее рано. — Взяв бокал, она откинулась на спинку, ожидая реакции.
Он посмотрел на нее с возросшим уважением.
— Другими словами, вы предлагаете представить осеннюю коллекцию в начале лета?
— Совершенно верно! — Очень довольная собой, она кивнула, и глаза ее потеплели. Если она и могла уже что-то сказать о Лео Фладе, так только одно: он быстро схватывал.
— Хм-м. — Он откусил кусочек оленины. — А не кажется ли вам, что мы дадим выстрел немножко преждевременно?
Эдвина покачала головой.
— Отнюдь. Запомните: обычно осенняя коллекция попадает в магазины летом; так же и зимняя — начинает продаваться осенью. Единственное, что мы сделаем, это начнем чуть-чуть раньше, опередив таким образом конкурентов, — и она взглянула на него поверх бокала.
— Ага! — воскликнул Лео.
— Ага-а-а-а… — подхватила она.
— Ага, — повторил он снова с видимым удовольствием.
— Ага-а-а, — протянула она мягко и улыбнулась. Какое-то мгновение они неотрывно смотрели друг на друга, как два конспиратора, очень довольные своим заговором. Она — со своим талантом и опытом, он — с деньгами и деловой проницательностью, они оба ощущали, как уже начинается что-то, что может совершить переворот.
— А знаете, вам не перестаешь удивляться.
— Пока мы не отвлеклись, вы должны узнать и еще кое-что, что может удивить вас. Эскизы, которые вы видели, совсем не то, что я задумала. По крайней мере, уже не то.
— Они говорят, что у вас есть талант.
Эдвина протестующе махнула рукой и рассмеялась.
— Мы с вами прекрасно знаем, что талант в этом городе недорого стоит. Каждый второй имеет творческую жилку или, по крайней мере, убедил себя в том, что имеет.
Лео наклонился к ней через стол.
— Так что? Что же вы задумали?
Она не мигая встретила его взгляд.
— Я много об этом думала. Когда-то давно я мечтала делать эксклюзивные вещи и дорогое готовое платье. Теперь я пришла к выводу, что была на ложном пути. Сегодня уже слишком много всякой элитарной, дорогой и престижной одежды. Задумайтесь над этим. Разве нужен Америке или всему миру еще один Оскар де ла Рента? Еще один Антонио де Рискаль? — Она покачала головой. — Искренне сомневаюсь. Не поймите меня превратно, Лео. Я обожаю носить сногсшибательные вещи. Это моя страсть, практически моя единственная самая большая слабость. Ничто в мире не заставляет меня чувствовать себя на верху блаженства — только если на мне надето что-то абсолютно необыкновенное и возмутительно дорогое. Но — и это очень большое „но' — покупать эту одежду совсем не то, что пытаться продать ее. Я считаю, что рынок для нее слишком ограничен. Не говоря о том, что существует опасность провала.
— Я думаю точно так же, — одобрительно кивнул он.
— Я рада, что вы так думаете. Теперь возьмите последние вещи Вилли Смита. Насколько я понимаю, он совершенно правильно повел продажу своей серии „Вилливеар'.
— Что это?
— Коротко говоря, это то, что я хотела бы предложить потребителю — широкий выбор одежды по доступным ценам, которую можно комбинировать бесконечно. — Она наклонилась вперед, возбуждаясь все больше и больше. — Другими словами, Лео, полностью скоординированная коллекция! О да, знаю, это было и раньше, но никогда в таких масштабах, в каких это вижу я. Цветной эластичный верх. Комбинаторный низ. Яркие куртки и свитера. Туники, выполняющие двойную функцию: как длинные юбки или короткие платья. Привлекательные колготки. И в довершение всего — огромный выбор ослепительных, неотразимо ярких леггенсов: прозрачных для лета и из толстой шерсти для зимы. — Она остановилась, чтобы перевести дыхание, глядя на него сияющими глазами. — Ну? Что вы об этом думаете?
— Я думаю, что это просто гениально. А в смысле демографии — это адресовано самой большой и следящей за модой группе потребителей страны.
— Надеюсь, вы не измените мнения после того, как выслушаете меня до конца. Чтобы реализовать замысел, действительно сделать так, чтобы дело пошло, нам необходимо иметь свои секции — по крайней мере секции — во всех крупных магазинах, таких, как „Маси', „Блумингсдейлс', „Шеклбери-Принс' и „Маршалл Филд', по всей стране. И это принесет нам успех практически за один день.
Он пристально посмотрел на нее.
— Продолжайте.
Для большей уверенности Эдвина сделала глоток вина.
— Я знаю, что получить свою площадь в универмагах будет не просто сложно — почти невозможно. Война даже между такими крупными, солидными фирмами с большими объемами продаж, как „Донна Каран' и „Ральф Лорен', идет не на жизнь, а на смерть. Но мы должны иметь свою площадь. Без этого все остальное очень, очень проблематично.
— А почему вы думаете, что у нас есть шанс получить ее?
Она подняла брови.
— Разве я так сказала?
— Может, не теми словами. — Он улыбнулся. — Но по-другому вы и не думали.
— Верно. — Она посмотрела на него горящими глазами. — Понимаете, Лео, у меня совершенно новая маркетинговая концепция. Новая, по крайней мере, в области бизнес-моды. Насколько мне известно, такое еще никто не пробовал.
Он на секунду задумался.
— Ну, вообще-то, вам тут и карты в руки.
Она поставила бокал и, облокотившись, задумчиво провела пальцем по стеклу.
— Выход на массовый рынок потребует больших денег, — начала Эдвина.
По лицу Лео пробежала улыбка.
— У меня есть большие деньги. — Это прозвучало без хвастовства.
— Знаю, но речь идет о миллионах. Вы понимаете? Его это не смутило.
— Может, это избитая истина, но зато верная: чтобы сделать деньги, их надо потратить. Деньги существуют, чтобы их вкладывать и вновь вкладывать. — Он засмеялся. — Забудьте казино. Бизнес — самая большая игра.
Внезапно она почувствовала раздражение.
— Именно так вы смотрите на моду? Просто как на игру?
— Нет, как на то, куда можно вложить деньги. Успешно вложить, точнее говоря. Убежден, что с вашими моделями и идеями маркетинга пределом может быть только небо.
— В таком случае секции в универмагах — основное. Но они возьмут и большую часть затрат. Мы будем поставлять все, а это включает и сами специально сделанные секции — бутики. Чтобы уменьшить их стоимость и сделать мгновенно узнаваемыми, я пришла к выводу, что они должны быть сделаны заранее —
