Настоящие профессионалы, подумала Дина. Странно, но страх куда-то исчез. Теперь она была уверена, что всем им удастся выбраться отсюда целыми и невредимыми. Только одно ее беспокоило: кажется, она должна им что-то сказать, а что – забыла.
Внезапно все пятеро, угрожающе размахивая пистолетами, распахнули двери и бросились на сцену.
В «Джонса» впилось не менее десятка пуль, и он кулем рухнул на пол. Один из колумбийцев и ливанец вскинули пистолеты, но слишком поздно. Получив свою порцию свинца, они последовали за главарем. Не успели люди, сидевшие в зале, нырнуть под кресла, как потолок ощетинился дулами пистолетов и из вентиляционных люков хлынул свинцовый дождь.
Через двадцать секунд все было кончено. В зале воцарилась гробовая тишина. Оставшиеся террористы были либо убиты, либо тяжело ранены.
Опасность миновала.
– Леди и джентльмены, – обратился к присутствующим старший через миниатюрный микрофон. – Ситуация под контролем. Прошу вас оставаться на своих местах, пока мы не разминируем двери. Повторяю, прошу до моего сигнала не двигаться!
Атмосфера в зале явно изменилась. Теперь он напоминал салон самолета, только что совершившего вынужденную посадку, когда пассажиры, пережив страшные минуты, могут спокойно вздохнуть. Все кончилось благополучно. Они уцелели.
Шестеро полицейских, по двое, бросились к дверям и начали осторожно отсоединять провода.
Кензи и Дина поднялись на возвышение, едва не задев трупы Милдред Дэвис и «мистера Джонса».
– Просто не верится, дорогая, – заговорила Дина. – Всего одна жертва – бедная миссис Дэвис. А этим ублюдкам поделом.
Но Кензи ее не слушала. На сцену вспрыгнул Ханнес и заключил ее в объятия.
– Какое счастье, дорогая, что с тобой ничего не случилось!
Кензи не отрываясь смотрела на него. Какой чудесный, какой замечательный человек. Она любит его. Любит – но не влюблена, теперь это совершенно ясно. Отныне она душой и телом принадлежит Чарли – до скончания века. И она видела, что Ханнес каким-то образом прочитал это в ее глазах.
– Ты вся дрожишь. – Он снял пиджак и накинул ей на плечи.
– Действительно, прохладно, – кивнула она. – Наверное, тепло отключили, чтобы наши спасители не зажарились в люках. Неплохо бы согреться.
– Пойду скажу старшему. – Ханнес положил ей руки на плечи и заглянул прямо в глаза. – Больше ничего не нужно?
– Нет-нет, – улыбнулась Кензи, – все в порядке.
Он целомудренно поцеловал ее в лоб.
– Потом поговорим, ладно?
– Конечно. – Кензи посмотрела ему вслед. «А о чем говорить? – подумала она. – Выбор сделан. Ханнесом я на какое-то время увлеклась, но теперь это прошло. Я люблю Чарли».
Поплотнее укутавшись в пиджак Ханнеса, Кензи огляделась и заметила Арнольда. Он сидел, похоже, слабо понимая, что происходит вокруг. Аннализа как будто приходила в себя. Она оттолкнула стул и поднялась на ноги. Оба каким-то чудесным образом не пострадали в этой жуткой передряге.
И тут Кензи увидела Споттса. Поднявшись со своего места в зале, он направлялся к стойке.
Сердце у нее подпрыгнуло от радости. Слава Богу, он цел! И как только его больное сердце выдержало? Споттс поднялся на сцену.
– О, Дитрих! – бросилась к нему Кензи. – А я так боялась за вас!
– Да я же в рубашке родился, – улыбнулся он.
И приставил пистолет к ее лбу.
А Аннализа сунула свой под подбородок Дине.
– Ну вот, дорогая, – сказал Споттс, – еще не конец.
Глава 67
Первый из снайперов, пробравшихся через вентиляционную трубу, вернулся на склад.
– «Скорую», живо! – говорил кому-то по «уоки-токи» Чарли. – У нас здесь роженица и ребенок. Мы в складском помещении, за подиумом. Главное – ребенок. Ясно?
– Ясно.
– Отбой.
Зандра, все еще не поднимая головы с колен Карла Хайнца, слабо улыбнулась Чарли.
– Какой же вы молодец!
– Так ведь речь идет о крестнике Кензи. Отныне пусть кто-нибудь только попробует его обидеть – будет иметь дело со мной.
Внезапно что-то его насторожило. Он склонил голову набок и нахмурился.
– Какого дьявола... – Чарли потянулся к пистолету.
