– Лучше всего так. Покотилов хочет во что бы то ни стало быть метальщиком. Так пусть…
– Что значит, во что бы то ни стало? – перебил Азеф.
– Он говорит, что его опередил Карпович, Балмашов, Качура, что он не может ждать.
– Какая чушь! Мне наплевать, может он иль не может. Я начальник Б.О. и кого назначу, тот и будет метать. Из-за истерики Покотилова я не рискую делом.
– Дело тут не в истерике. Покотилов хороший революционер, я в нем уверен. Он сделает дело. И я не вижу оснований, почему ему не идти первым?
– Ну? – перебил Азеф.
– Покотилов с двумя бомбами сделает первое нападение прямо на Фонтанке у дома Штиглица. Боришанский с двумя бомбами займет место ближе к Неве. Если Покотилов не сможет метать или метнет неудачно, то карету добьет Абрам. Сазонов извозчиком тоже возьмет бомбу и станет у департамента полиции. Если ему будет удобно метать бомбу при выезде Плеве, он будет метать.
Азеф чертил карандашом по бумажной салфетке, казалось, даже не слушая.
– Ну, а если Плеве поедет по Пантелеймоновской и по Литейному, тогда что? – презрительно посмотрел он на Савинкова.
– Тогда на Цепном мосту будет стоять Каляев. Если Плеве поедет по Литейному, Каляев даст знак, Покотилов с Боришанским успеют перейти.
– Ерунда, – сказал Азеф, – этот план никуда не годится. Это не план, а дерьмо. С таким планом нищих старух убивать, а не министра. Дело надо отложить. Тобой сделано мало, а с недостаточностью сведений нельзя соваться. Это значит только губить зря людей и всё дело. Я на это не соглашусь.
– Человек! – махнул Азеф лакею, – сельтерской! Савинков был взбешен. Обидело, что незаслуженные упреки говорятся при новом товарище. Он выждал пока лакей, откупорив задымившуюся бутылку, наливал Азефу в стакан сельтерскую. Когда лакей отошел, Савинков заговорил возбужденно.
– Если ты недоволен моими действиями, веди сам. С моим планом согласны Сазонов, Покотилов, Мацеевский, «поэт», Абрам, я не знаю мнения товарища «Леопольда», – обратился он в сторону спокойно сидящего Швейцера, – все же другие товарищи уверены, что при этом плане 99% за то, что мы убьем Плеве.
– А я этого не вижу, – сказал Азеф, отпивая сельтерскую.
– Тогда поговори сам с товарищами, может они тебя убедят.
– Надо бить наверняка. А не наверняка бить, так лучше вовсе не бить. – Азеф откинулся на спинку стула, в упор смотря на взволнованного Павла Ивановича.
– Как знаешь, я свое мнение высказал. Я его поддерживаю, – сказал Савинков. – Дай тогда твой план. Азеф молчал.
– Как вы думаете, товарищ «Леопольд»? – обратился он к Швейцеру.
Швейцер взглянул на Азефа спокойно и уверенно.
– Моя задача в этом деле чисто техническая. Я ее выполнил. Восемь снарядов готовы. Что касается плана Павла Ивановича, то думаю, что при некоторой детализации он вполне годен, – и Швейцер замолчал, не глядя на собеседников.
– А я думаю, что это плохой план, – упрямо повторил Азеф, – и на этот план я не соглашусь.
В это время в дверях зимнего сада появилось красное домино под руку с средневековым ландскнехтом. Савинкову показалось, что маска указала на него своему кавалеру. Азеф увидел ее косым глазом и, легши на стол, тихо проговорил:
– Что это за красное домино, Павел Иванович? Она была с тобой?
Лицо Азефа побледнело. Не меняя позы сидел Швейцер. Домино шло, смеясь с пестрым ландскнехтом.
– Чорт ее знает, просто пристала.
– Это может быть совсем не просто, – пробормотал Азеф, – до какого чорта ты неосторожен. Надо платить и расходиться.
– Да говорю тебе, просто пристала.
– А ты почем знаешь, кто она под маской? – зло сказал Азеф. И откинувшись на спинку стула, как бы спокойно крикнул:
– Человек! Счет!
Все трое, вставая, зашумели стульями. И разошлись в разные стороны в большом танцевальном зале. Первым из клуба вышел Азеф. Он взял извозчика. И только, когда на пустынной улице увидал, что едет один, слез, расплатился и до следующего переулка пошел пешком.
«Убьют», – думал он находу. «Теперь не удержишь». Но вдруг Азеф улыбнулся, остановившись. «Если отдать всех? Тысяч двести!» – пробормотал он, и пот выступил под шляпой. «Полтораста наверняка!» В мыслях произошел перебой. Когда пахло деньгами, Азеф всегда чувствовал захватывающее волнение. «Надо увидаться с Ратаевым, завтра же», – решил Азеф и свернул в переулок.
18
Л. А. Ратаев приехал в Петербург одновременно с Азефом. Конъюнктура в департаменте полиции волновала. Карьере грозили удары. Департамент, в новом составе, словно игнорировал работу по борьбе с революционерами, оказываемую инженером Азефом. Ратаев понимал, это интриги полковника Кременецкого. Их надо вывести на чистую воду. Вот почему Ратаев нервно ходил по конспиративно- полицейской квартире на Пантелеймоновской, поджидая Азефа.
