жителей не участвовало в производстве пищи, то есть не занималось непосредственно земледелием и скотоводством. Так, например, немецкий историк М. Вебер утверждал, что с экономической точки зрения городом можно назвать «населенное место, обитатели которого в своем большинстве живут не земледельческим трудом, а торговлей и промышленностью»[21]. У. Майер-Оакс (США) указывает даже, что в городе (имеются в виду города доколумбовой Америки), независимо от его значения и величины, около двух третей населения не должно быть связано с сельским хозяйством[22]. Здесь явно смешаны представления о городах разных эпох и формаций. Справедливые для современности и, видимо, для некоторых европейских городов периода развитого феодализма, эти высказывания не находят подтверждения в конкретных материалах более раннего времени, особенно когда речь идет о начальных этапах городской цивилизации. Ранний город, несмотря на все его новые функции и новый облик по сравнению с деревней, был по-прежнему тесно связан с землей, а большая часть его населения непосредственно занималась сельским хозяйством, то есть земледелием и скотоводством. По мнению большинства историков древности, ранний город (вернее, город-государство, «ном») представлял собой в структурном отношении иерархию общин. «Большинство жителей общин йоруба в Западной Африке — земледельцы, так же как и многие члены крупнейших общин древнего Шумера и доиспанской Мексики»[23], — отмечает историк Б. Триггер (США).
Часто для подчеркивания существенных отличий города от деревни пытаются использовать разного рода количественные показатели: определенное число жителей (5, 8, 10 тыс. человек и т. д.), размеры площади, количество крупных построек и др.
Учитывая несомненную полезность количественных критериев для исследования конкретных городов и особенно для их классификации, приходится тем не менее констатировать, что при определении общего понятия «город» гораздо плодотворнее функциональный подход. «Город, — отмечает Д. Гроув (Англия), — отличался от деревни прежде всего по своему назначению. Исторически происхождение городов связано с необходимостью сконцентрировать в одном месте функции, имеющие отношение к более широкой территории, нежели деревня, — рынки, администрация, оборона и др. ...»[24].
Что касается общего определения понятия «город» для эпохи раннеклассовых государств, то наиболее удачной представляется мне точка зрения И. М. Дьяконова относительно древневосточного города II тысячелетия до н. э.: «Город в рассматриваемое время является центром тяготеющей к нему населенной округи: город — центр округи в хозяйственном отношении... город — центр округи в политическом отношении, как средоточие иерархии общинных органов самоуправления и как резиденция государственной администрации; наконец, город — ее центр в идеологическом отношении»[25]. Разделяя в целом это определение, я тем не менее считаю, что в нем необходимо несколько сместить акценты. Да, древнейший город действительно был хозяйственным центром округи. Но главное и определяющее состоит в другом. Крупные города первичных очагов цивилизации в Мезоамерике и на Ближнем Востоке в значительной мере обязаны своим процветанием размещению в них царских дворов. Город был средоточием господствующего класса, центром, в который стекались богатства общества. Здесь же находился обычно и храм верховного божества. Это целиком согласуется и с высказыванием К. Маркса по поводу древневосточного государства в целом и города в частности. «Города в собственном смысле слова, — писал К. Маркс, — образуются здесь наряду с этими селами только там, где место особенно благоприятно для внешней торговли, или там, где глава государства и его сатрапы, выменивая свой доход (прибавочный продукт) на труд, расходуют этот доход как рабочий фонд»[26]. И далее: «История классической древности — это история городов, но история городов, основанных на земельной собственности и земледелии... Крупные города могут рассматриваться здесь только как государевы станы, как нарост на экономическом строе в собственном смысле... »[27]. Видимо, вначале, когда города образовывались на базе еще сравнительно слабо развитой техники и экономики раннеклассовых обществ неолита и бронзового века, основным конституирующим элементом их населения в большинстве случаев были представители господствующих классов и государственной власти, жившие за счет эксплуатации зависимого земледельческого населения. Наибольших размеров достигали обычно города, бывшие крупными административно-политическими и религиозными центрами. Политико-административная функция древнейшего города у нас часто недооценивается, и поэтому, вольно или невольно, в его определения вкрадываются элементы модернизации и евроцентризма (античная и позднесредневековая модель европейского города).
Город в эпоху древности — это крупный населенный пункт, служивший политико-административным, культовым и хозяйственным центром определенной, тяготеющей к нему округи.
Археологическими признаками древних городских поселений могут служить такие критерии, как появление дворцов, монументальных храмов и святилищ, выделение их тем или иным способом из общей городской застройки в «теменосы»[*] и цитадели, царские гробницы, развитое искусство, письменность и т. д.
В результате многолетних исследований удалось установить, что подсечно-огневое земледелие майя, при всех его внешних недостатках, не было столь примитивным, как это представляется на первый взгляд. Уже с глубокой древности жрецы разработали весьма совершенный солнечный календарь, точно регулирующий все сроки основных земледельческих работ — вырубки леса, его выжигания, сева в начале сезона дождей, уборки урожая. Земледельцы майя путем длительных опытов и отбора сумели вывести гибридные и высокоурожайные сорта основных сельскохозяйственных растений — кукурузы, бобовых и тыквы. Наконец, ручная техника обработки небольшого участка и сочетание на одном поле посевов нескольких культур (например, кукурузы и фасоли) позволили долгое время сохранять его плодородие и не требовали частой смены участков. Природные условия Петена (плодородие почв и обилие влаги) позволяли древним земледельцам собирать здесь в среднем не менее двух урожаев в год. Кроме того, возле каждого дома имелся приусадебный участок с огородами, рощами фруктовых деревьев и т. д. Последние (особенно хлебное дерево — рамон) не требовали особого ухода, но давали значительное количество пищи, повышая тем самым степень оседлости рядового крестьянина.
Но и это не все. Сейчас твердо установлено, что майя уже в классическом периоде знали и другие, более интенсивные формы земледелия. На юге Юкатана и в Белизе на склонах холмов найдены земледельческие террасы с особой системой увлажнения почвы. В Петене и в бассейне реки Канделярии (Кампече, Мексика) археологи обнаружили следы интенсивного земледелия в виде каналов и так называемых «приподнятых полей» — искусственно сделанных длинных грядок земли, полузатопленных водами реки или озера. Подобные земледельческие системы, которые весьма напоминают знаменитые «плавучие сады» («чинампы») ацтеков, способны были давать огромные урожаи и практически обладали неистощимым плодородием.
Высокоразвитое земледелие маня способно было давать в древности устойчивый прибавочный продукт, достаточный для содержания господствующей верхушки общества, государственного аппарата и других групп населения, не занятых непосредственно в сфере производства продуктов питания.
Хотя земледелие играло главную роль в экономике древних майя, последняя имела комплексный и сложный характер. В зависимости от особенностей местных природных условий различные виды хозяйственной деятельности получали большее или меньшее развитие: на побережье Юкатана — добыча соли и морских продуктов, рыболовство; в тропических лесах Петена — маисовое земледелие и эксплуатация лесной кладовой — охота, сбор диких фруктов, плодов и растений, и т. д. Заметное место в сельскохозяйственном производстве занимали пчеловодство и разведение индеек.
В I тысячелетии развитие ремесла и торговли в городах майя достигло весьма значительного уровня. Однако профессиональный характер носили лишь внешняя торговля и те виды ремесла, которые обслуживали нужды правящей верхушки (производство предметов роскоши, оружия, культовых вещей и т. д.).
Наиболее полные сведения о городских функциях крупных центров майя классического периода дает изучение их монументальной архитектуры. Это одна из важнейших и специфических черт местной культуры. Все майяские постройки, независимо от их назначения и размеров, воздвигались на специальных платформах (стилобатах). Последние представляют собой насыпи из земли, глины и щебня, облицованные
